дома сидеть.

-А кто ж в доме хозяйством занимается?

-А я на что? Почитай уж лет двадцать пять при них. Ну, да, что-то около этого. Наташенька у них как появилась, так меня из деревни-то и выписали. Так что я у них уж больше двадцати лет.

-Двадцать четыре.

-Что?

-Двадцать четыре года Вы у них тут. Наталье Николаевне если двадцать четыре года, то и Вы, значит, с нею вместе.

-Ага! Полина Львовна сама-то ничего не умела. Молоденькая была шибко, глупенькая. Вот Николай Васильевич, значит, написал своим родителям. Сам-то он из нашей деревни. Ну, родители, царство им небесное, меня и рекомендовали. Я у них навроде родственницы. Слава Богу, ни разу ничем не обидели. Я у них тут и нянька, и хозяйка, и отец с матерью. Наташенька, голубушка, у меня на руках так и выросла. Слышь, она меня "Мусей" зовет. Махонькая когда была, думала, что я мамка ее, ну, и "мамусей" звала. То есть, "мама Маруся". А потом и вовсе "Мусей".

-Она рассказывала об этом.

-Стало быть, вспоминала меня там?

-Конечно! И не один раз.

-Я знаю, она меня любит. Ну, да и я души в ней не чаю. Она ж мне все равно, что дочка. Своих-то детей мне бог не дал.

-А чем я могу вам помочь?

-Да чем же? Картошку чистить надо. Мясо на мясорубке прокрутить. Я потом тебе по ходу подсказывать буду. Сейчас, вот, еще Леночку позову. И ей работа найдется.

-А Леночка - это кто?

-Так она тоже сюда из нашей деревни приехала. Дом у них там сгорел. Отец по пьянке спалил и сам на пожаре угорел. Не смогли спасти. Мать в той же деревне у старшей дочери поселилась. Ну, а этой некуда было деться, вот сюда и приехала. Больше полугода здесь уж. Мне помогает, хозяйке прислуживает. Сама-то хозяйка шибко любит, чтоб ей прислуживали. Сама ни за холодную воду, а вокруг нее чтоб все крутились. Одно хорошо, что дома редко бывает.

-А где же она бывает?

-Как это, где? В городе. У нее подруг и приятелей немерено. Потом, в парикмахерской у нее там свое место имеется. В клубах каких-то состоит. Дел невпроворот, я полагаю. Вечером приезжает домой еле живая от усталости. В свою комнату завалится, и что там она делает - никто не знает. Поди, телевизор допоздна смотрит. А утром спит до обеда. Какие у нее заботы? Ей и еду Леночка в комнату носит.

-Она, что же, не работает нигде?

-А зачем ей работать? У ней муж работает. Он, моя дорогая, у нас в городе очень большая шишка: самый главный человек. Все городские дела на нем. Вот этот дом он сам выстроил. Ну, то есть, строили его, конечно, рабочие. Но сам он тут каждый сантиметр вымерил.

-И давно они тут живут?

-Да, почитай, лет пятнадцать. А до этого у них квартира была в городе. В самом центре. Тоже большие хоромы были. Но не чета тутошним.

-Да, уж, я думала в первый день, что и заблужусь тут.

-Ага, я и сама попервах блуждала. Теперь-то, конечно, и закрытыми глазами каждый уголок отыщу. Ты тоже привыкнешь. Только в комнату Полины Львовны не советую заглядывать. Она не любит посторонних глаз.

-А Наталья Николаевна?

-Наталья Николаевна - не Полина Львовна. У нее все просто, все открыто. Но порядок тоже любит. И не любит, когда ей мешают в чем-либо. Еще разболтанности не любит, и когда кто не выполняет своих обязательств. Сама-то она всегда слово держит. Полина Львовна поговорить любит. Как начнет трещать, не остановишь! А Наташенька любит слушать. Выслушает, потом скажет что-нибудь, а человек думает, что он сам додумался до того дела, о котором Наташенька сказала. Очень она уважительная, скажу я тебе. Простые люди ее любят, сколь я знаю. Да и студенты ее тоже любят. Как далеко от университета живем, а они и сюда добираются. Толпами топчутся. Да ты сама увидишь, как поживешь тут. Лиза вся в мать. Такая же балаболка. Сколь ее Наташенька не тянет наверх, все без толку. Вон, учиться к себе пристроила, так что? Через пень колоду. То пропуски, то "хвосты" какие-то. Только из-за Наташеньки ее и держат. Она и в школе кое-как училась. Отец постоянно всякие проблемы утрясал. Ну, и погулять любит. Подружек и приятелей у неё всегда море. Такие же шалопаи, как и она. Вот и Леночка подоспела! Ну, как, управилась с делами, дочка?

-Да, Мария Степановна. Потом, ближе к вечеру пыль в гостиной еще раз протру. А Наталья Николаевна у себя в комнате не велела прибирать.

-Ни-ни, доченька! Она не любит этого! Я сразу-то тебя не надоумила. Теперь уж, раз она дома, то сама будет прибираться. В библиотеку тоже не суйся: она там работает. Где какую книжку не туда сунешь, ей потом искать придется.

-А я вчера у нее полы помыла. Она ничего не сказала.

-И не скажет. Меня будет в посредники привлекать. Ты к ней со своими услугами не суйся. Если что нужно, она и сама попросит.

-Да, это так, Мария Степановна. Я знаю. Она и в Сосновке не позволяла, чтоб за нее что-то делали.

-Зато Елизавета Николаевна только и знает: Лена, принеси то, подай это, сходи туда! Замучаешься бегать.

-А мне она показалась очень милой.

-Да она, вообще-то, довольно милая и есть на самом деле. Просто ей не хватает собранности и ответственности. Избалованная она. Меру ей в свое время родители не установили.

-А Наталье Николаевне устанавливали?

-Наталью Николаевну они, можно сказать, и не воспитывали. Отцу некогда было, а Полина Львовна интересовалась дочерью, когда ей приходила в голову блажь. Поставит перед собой и орет на нее, почем зря. Накричится, выругает, обзовет по-всякому и выставит вон. Бывало, что и колотила под горячую руку.

-Она била Наталью Николаевну?!

-Еще как. Особенно, когда Наташенька еще совсем маленькой была. Бывало, как начнет бить почем попадя, а я стисну зубы и молчу. И Наташенька молчит, не плачет. А ту это еще больше раздражает. Очень уж ей хотелось, чтоб заплакала. Ну, когда дитя заплачет, тогда бросала. Почему у нее такая злость проявлялась, ума не приложу?

-За что же она ее била?

-А за все. К примеру, что Наташенька не шибко быстро выполнила ее поручение. Или что не ответила на вопрос. Или что посмотрела не совсем почтительно. Не любила она ее - вот что. А с другой стороны, ревновала ко мне, к отцу, к учителям в школе - ко всем, кто к Наташеньке по-доброму относился. Заявляла, что Наташа не заслуживает хорошего к себе отношения. Плела про нее всякие гадости. И еще требовала, чтоб ребенок с любовью к ней относился. А когда Лизанька родилась, то мать поостыла малость. Лизаньку-то она любит. Зато, Наташе доставалось за то, что та сестре не потакала, прихоти ее не исполняла.

-А что же отец?

-Да он разве знал? У него, окромя работы, ничего и никогда за душой не было.

-Вы-то почему молчали?

-Да, ведь, боялась, что выгонит меня хозяйка. Она могла. Без меня Наташеньке и вовсе плохо было бы. Так, давайте-ка, мы, девоньки, перекусим чего маленько, да и продолжим свои дела. А то, ведь, время, гляди, к обеду