мраком житейских скорбей Пламень надежды погас, Вспомните только хоть в мысли своей: Бог нас от гибели спас”.

(“Гусли”, 205)

Вслед за апостолом Павлом, сказавшим: “Я знаю, в Кого я уверовал, и уверен, что Он силён...” — поёт и наш евангельский певец:

“Я знаю, в Кого я верю,

Ничто меня с Христом не разлучит, И Он мне наследье вручит

В день, когда опять придет”.

(“Гусли”, 208)

Много сделал Иван Проханов для того, чтобы переложить Евангелие на музыку. Это потому, что он сам был поэтом, потому, что жизнь человека становится поэмой со времени его обращения ко Христу. Некто коснулся дотоле беззвучных струн в серце И. С., и они запели, зарокотали “Славу Тому, Кто нас искупил”, Так родились сборники духовных песнопений: “Гусли”, “Песни Христианина”, “Тимпаны”, “Кимвалы”, “Заря жизни”, Ювирель Давида”, “Песни Анны”, “Песни первых христиан” и др.

Как многозвучны они, эти песни! Перед нами поистине древний гусляр, народный сказитель, на струнах сладкозвучных воспевающий Бога, сказывающий евангельскую быль... “Господь — сила моя и песнь”, — повторяет он с древним псалмопевцем.

“Буду петь, как Искупитель

Дух мой грешный возлюбил, Как страдал Он, Избавитель, И меня освободил”

(“Песни Христианина”, 39)

“И днём, и в тьме ночной Я слышу: песнь святых Звучит сквозь шум сует земных Всё громче и ясней...”

(“Гусли”, 236)

“На серце лишь песня одна, И в радости льётся она Всегда как живая волна: Мир, мир — дар Божьей любви!” (“Песни Христианина, 42)

“Тебя хочу хвалить я песнопеньем За милости Твои, мой Бог!

Меня возвысил Ты спасеньем, Прими мой благодарный вздох. Я никогда не перестану Хвалить Тебя и петь “осанну”.

(“Песни Христианина, 49)

И. С. Проханов не только сочинял духовные песнопенья, но и переводил их с других языков, однако, его самостоятельные произведения гораздо звучнее переводных.

В этих духовных гимнах весь Проханов, его вера, упование, томление, покаяние, любовь. Вот почему, говоря о нём, мы не можем обойтись без его стихов. Приводя их, мы оживляем перед собой его облик.

Ивану Степановичу был свойствен истинно евангельский оптимизм. Когда на чужбине, в трудные дни, немецкие друзья спрашивали его: “Ну, как дела, брат Проханов?”— “1штег Ъеззег, пишет Ьеззег” (“всё лучше и лучше”) — отвечал он им с улыбкой. Его так и называли: “Негг Тппиег-Ьеззет” (“Господин Всёлучше").

Неотъемлемой частью евангельского оптимизма является умение радоваться и в печали. Вот почему хочет Проханов научиться, подобно пророку Аввакуму, и скорби принимать с хвалою:

“Дай счастье ощущать

В страданьях за Тебя;

Как славу, крест Твой принимать И петь Тебе, скорбя!”

(“Гусли”, 219)

Предвидя гонения на верующих со стороны власть имущих безбожников, он стремится ободрить братьев, влить в них всё тот же евангельский оптимизм:

“То не войско, братья, собралося, То не сталь мечей кругом блестит; То неверья царство поднялося И спасённым гибелью грозит.

То не призрак, не виденье,

То Спаситель Сам, друзья, К нам зовёт среди смятенья: “О, не бойтесь! С вами Я!” (“Гусли”, 340)

* * *

Революция, разразившаяся в России, привела к торжеству “сил злобы поднебесной” в несчастной нашей стране. Российское христианство подвергалось всё более 'жестоким гонениям. Но в эти чёрные дни Проханов продолжал со спокойным мужеством трудиться на евангельской ниве. В. Ф. Марцинковский вспоминает,' что в первые годы после революции слышал его проповедь в Ленинграде, в здании реформаторской церкви, и в Москве, в Зале общины на Мещанской улице. ЧК и ГПУ несколько раз подвергали его арестам. В 1921 году два верных служителя Христовых встретились в этом зловещем ведомстве на Лубянке. Вот как рассказывает об этом Марцинковский:

“В ГПУ я был вызван по делу о моей высылке из СССР за религиозную деятельность. Сижу я перед моим следователем. Отворяется входная дверь, и являются мои старые друзья — И. С. и его секретарь Дубровский, оба с саквояжами в руках.

“Ба! Вы какими судьбами?” — спрашиваю я их. “Да вот вызвали из Ленинграда для объяснения”. Я ещё не успел уйти ,как мой следователь приглашает к своэму столу Проханова... Начинается допрос в знакомом уже мне порядке. Я прощаюсь с ним. “Ну, может быть, в Праге увидимся... Я собираюсь туда”, — говорит он мне тихо”. Лицо его было спокойно, голос звучал ободряюще.

Действительно, мы скоро увиделись с ним в чешской столице, и там, в этом старом городе Яна Гуса, немало часов провели в радостном общении”.

* * *

И. С. Проханов был поэтом не только христианской песни, но и христианского дела. Он мечтал глубоко и возвышенно об осуществлении идеалов Христа в реальной жизни. Так возникло его учение о евангельском быте, посредством которого хозяйственная, семейная и общественная жизнь села и города преобразилась бы в красивую, чистую и разумную. Под его влиянием образовалась христианская коммуна “Гефсимания” в Тверской губернии; взаимоотношения её членов были пронизаны воистину братской любовью, что же касается их хозяйственных достижений, то даже советские чиновники вынуждены были признать их. Самой большой мечтой христианского инженера-техно-лога было создать в СССР целый евангелский город, который он мысленно назвал “Город солнца”...

Иван Степанович обладал христианским кругозором мирового масштаба. Согласно Владимиру Соловьёву, существуют три ступени христианства, храмовое, личное или домашнее, и вселенское. Христианство домашнее составляет заслугу Реформации, ибо она учила, что Евангелие должно быть не только на престоле в храме, но и на столе в каждом доме. Проханов в мыслях и мечтах своих шёл ещё дальше: он видел перед собой и конечную цель Евангелия — христианство вселенское. Вот почему так жаждал он распространять Благую весть и среди так называемых инородцев — в Сибири и на Кавказе.

“Как хорошо и как приятно

В любви жить братьям каждый час!

Союзом веры благодатной

Христос соединил всех нас: Он в нас любовь воспламеняет

И путь наш к небу направляет...

Нет в мире более блаженства, Как вместе, братья, прославлять Христа святого совершенства, Его любовь и благодать!”

(“Гусли”, 421)

Тем более неравнодушен он к своей родине, хотя и чужд эгоистического национализма. Он любит её любовью Христовой, именно в ней в первую очередь хочет