градом лился у него по спине, рубашка прилипла к телу. Судебно-медицинский эксперт вытер пот со лба.

— Какого дьявола задерживаются эти парни из 87-го полицейского участка? — спросил первый полицейский.

— Наверное, в покер по-крупному играют. Нам лучше не мешать. — Он повернулся к судебному эксперту.

— А что вы скажете, док?

— У меня все. — Он устало поднялся.

— Что удалось узнать?

— Только то, что очевидно. Ему дважды выстрелили в затылок. Вероятно, смерть наступила мгновенно.

— Можно ли определить время?

— По огнестрельной ране? Бросьте шутить.

— А мне казалось, ваши ребята творят чудеса.

— Творят. Но только не летом.

— Но хоть предположить можете?

— Конечно, предположить нетрудно. Трупного окоченения еще нет, так что я бы сказал, что убит он был, возможно, полчаса назад. Хотя при такой жаре… Черт побери, ведь нормальная температура тела у него может поддерживаться в течение нескольких часов. Не заставите же нас вскрывать труп при такой температуре. Даже после того, как вскрытие будет…

— Ну хорошо, хорошо. Не возражаете, если мы попробуем установить его личность?

— Только осторожнее, еще лаборантам работать. Я ухожу. — Судебный эксперт посмотрел на часы. — Согласно хронометру сейчас двенадцать тридцать.

— Как быстро пролетел сегодня день, — сказал первый полицейский. Он кратко фиксировал время по графику, который начал вести с момента прибытия на место преступления.

Второй полицейский опустился на колено рядом с трупом. Неожиданно он поднял голову и сказал:

— Он был вооружен.

— Да?

Судебно-медицинский эксперт уходил, хмуря брови.

— Похоже, что кольт тридцать восьмого калибра, — сказал второй полицейский, вынув кольт из кобуры и осмотрев его.

— Да. Специальный для сыскной полиции. Опишешь?

— Конечно. — Первый полицейский услыхал, как к остановке на противоположной стороне улицы подъехала какая-то машина. Передняя дверца открылась, вышли двое мужчин и направились к столпившимся вокруг трупа. Это были детективы из 87-го полицейского участка.

— В самый раз к чаю, — сухо произнес второй полицейский. — Кто их прислал?

— Кажется, это Карелла и Буш. — Первый полицейский достал из правого кармана пиджака пачку этикеток, стянутых резинкой. Одну из них вынул, остальные отправил обратно в карман. Этикетка представляла собой желтоватый прямоугольник размером три на пять, с отверстием на одном конце, через которое продевалась тонкая проволока, закрученная несколькими витками, оставляющими концы свободными. На этикетке значилось: «Полицейское управление», а ниже более жирным шрифтом: «Вещественное доказательство».

Карелла и Буш из 87-го полицейского участка приближались не спеша. Полицейский по расследованию убийств окинул их беглым взглядом и вновь уткнулся в строку «Где обнаружено», которую начал заполнять. Карелла шел в синем костюме с серым галстуком, аккуратно приколотым к белой рубашке. На Буше была оранжевая тенниска и брюки цвета хаки.

— Это тебе не Скорый Гонзалес или Вихрь, — заметил второй полицейский. — Наши ребята куда как расторопнее. — Вы что, были у бочки с порохом?

— Оставим это взрывникам, — сухо ответил Карелла. — Чем занимаетесь?

— Чудак ты, — сказал полицейский.

— Запоздали. Были на задержании.

— Вижу.

— Я шел на задержание один, когда услыхал пронзительный крик, — сказал Карелла. — Буш с Фостером в это время разбирались с инцидентом поножовщины в баре. Реардон еще не показывался. — Карелла помолчал. — Так ведь, Буш? — Буш кивнул.

— Если вы были на задержании, то какого черта явились сюда? — спросил первый полицейский.

Карелла усмехнулся. Он был крупным, но не грузным. Производил впечатление очень сильного человека, хотя и не выглядел мясистым, обладая мышечной силой и красивой мускулатурой. Его каштановые волосы были коротко подстрижены. Необычный разрез карих глаз, как бы немного скошенных книзу, придавал ему черты мужчины восточного типа. Широкоплечий, с узкими бедрами, он всегда выглядел элегантным и одетым с иголочки, даже когда на нем была брезентовая куртка для работы в порту. У него были крепкие кулаки и большие руки, которые он сейчас развел в стороны и сказал:

— Можно подумать, мы в состоянии ответить по телефону, где, какое убийство совершается. — Он еще ехиднее усмехнулся. — Оставил Фостера на задержании. Он на деле оказался почти новичком, черт бы его побрал.

— Каковы успехи за эти дни? — спросил второй полицейский.

— Как сказать, — сухо ответил Карелла.

— Кому-то из парней здорово везет, а тут что с трупа возьмешь?

— Кроме tsores*,— заметил первый полицейский.

— Изъясняйтесь по-английски, — мягко попросил Буш. Он всегда говорил тихо и его спокойный голос как-то не соответствовал его высокому росту в шесть футов четыре дюйма. Весил он, по крайней мере, двести двадцать фунтов и'выглядел сухопарым. Его волосы торчали в разные стороны, и возникало впечатление, будто само Мудрое Провидение нарочно сотворило его непокорную копну волос и подписало его фамилией. Ярко-рыжий цвет волос создавал гармонию с оранжевой тенниской, что была на нем. Из-под ее коротких рукавов выходили мускулистые и крепкие руки. Вдоль его правой руки протянулся неровный ножевой шрам.

Фотограф направился к тому месту, где разговаривали полицейские.

— Чем вы тут занимаетесь? — сердито спросил он.

— Пытаемся установить, кто он, — ответил второй полицейский. — Ну, в чем дело?

— Я еще не сказал, что работа с ним закончена.

— Неужели?

— Да, нужно было спросить.

— Ради бога, на кого ты работаешь? На Коновера?

— Ох, уж эти сыщики по делам убийств, вы у меня вот где сидите…

— Ступай домой и прояви негативы, ладно?

Фотограф посмотрел на часы. Он что-то проворчал и намеренно помедлил, так что- первому полицейскому тоже пришлось взглянуть на свои часы, прежде чем зафиксировать время прибытия Кареллы и Буша в своем графике. Он пометил время, отбросив несколько минут.

Карелла осмотрел затылок убитого. Его лицо не изменило выражения, только на мгновение в глазах пробежала едва заметная тень скорби, затем сразу исчезла.

— Из чего они стреляли? — спросил он. — Оружие?

— Кольт сорок пятого калибра, — ответил первый полицейский.

— Мы нашли гильзы.

— Сколько?

— Две.

— Да, арифметика, — проговорил Карелла. — А почему бы нам не перевернуть его на спину?

— Медслужба едет? — тихо спросил Буш.

— Да, — ответил первый полицейский. — Сегодня все опаздывают.

— Сегодня все обливаются потом, — сказал