оживился Вострецов. — Давай-ка напишем ультиматум Пепеляеву.
Вострецов — Пепеляеву «И всякое ваше сопротивление с оружием в руках будет раздавлено мною как мыльный пузырь… И пролитая кровь будет на вашей совести, а не на моей, так как настоящее письмо я пишу от всего сердца…» — Это ты хорошо сказал — пишу от всего сердца. Почему все-таки от добра и зла людей отделяет один-единственный удар сердца? — спросил комиссар. Ультиматум, написанный Вострецовым в белую ночь, передать не удалось. Перед рассветом пал туман, бойцы Вострецова беглым шагом спустились с сопки, окружили штаб Пепеляева и солдатские палатки. В дом, где спали офицеры, ворвался с гранатой в руке красноармеец Скрыпник, а другой — Панченко— обезоружил командира роты. Сам Вострецов долго стучал в дверь генеральской комнаты. — Кто там? — спросил из-за двери сонный голос. — Я командир красного отряда… За дверью сухо покашляли, но не ответили. Вострецов приказал полковнику Варгасову: — Вразумите генерала. Скажите ему, что сопротивление бесполезно. Варгасов басовито крикнул: — Охотск занят красными. Советую сдаться, брат генерал… После минутного молчания дверь растворилась, Вострецов переступил порог большой комнаты, заставленной кроватями. Офицеры торопливо обувались, натягивали мундиры. Высокий, грузный, с черной окладистой бородой мужчина стоял у стены, заложив за спину руки. — Кто генерал Пепеляев? — спросил Вострецов. — Здравствуйте. Это я. — Надо поговорить с вами наедине. — Прошу! — Пепеляев приоткрыл дверь в другую комнату. — Генерал! Вы знаете, что сопротивление невозможно. Пишите приказ о полной сдаче ваших дружинников, — сказал Вострецов. Об этом напряженнейшем моменте своей военной экспедиции Вострецов после писал очень скромно: «Он выполняет мое требование и тут же пишет приказ о сдаче. Через час обезоруженный отряд белогвардейцев, окруженный красноармейцами, выстроился перед штабом своего генерала. Под руку с Пепеляевым я вышел к ним. — Братья, — сказал Пепеляев, — я решил сдаться командиру красной дивизии. Прошу вас разделить мою участь…»
Вострецов — Вольскому[2] «После стоверстного перехода по тундре к порту Аян в 22 часа семнадцатого июня взят в плен отряд во главе с генералом Пепеляевым. Пленных офицеров 103, солдат 230, наши потери — один раненый». Пройдет немного времени, и появится приказ о награждении четвертым орденом Красного Знамени бывшего помощника командира 2-й Приамурской дивизии Вострецова Степана Сергеевича «за блестящее выполнение в июне 1923 года в невероятно трудных и опасных условиях Охотско-Аянской экспедиции, закончившейся ликвидацией банды Пепеляева и пленением самого Пепеляева, чем было уничтожено последнее гнездо контрреволюции на Дальнем Востоке». Вострецов оставил в Аяне батальон красноармейцев под командой Подьячева и комиссара Сполохова, им было поручено выловить всех пепеляевцев, сбежавших в тайгу. Почти все они были пойманы или сдались добровольно, страшась гибели в пустынной тайге. Лишь полковник Андерс бежал на лодке, и след его затерялся в волнах Охотского моря. Двадцать четвертого июня «Индигирка» подняла якорь, чтобы взять курс на Владивосток. Но прежде чем проститься с Аяном, Вострецов долго стоял на берегу бухты, вслушиваясь в гул морского прибоя. Охотское море шумело призывно и властно, словно хотело рассказать о своих бесчисленных тайнах.
(обратно)
Вострецов — Пепеляеву «И всякое ваше сопротивление с оружием в руках будет раздавлено мною как мыльный пузырь… И пролитая кровь будет на вашей совести, а не на моей, так как настоящее письмо я пишу от всего сердца…» — Это ты хорошо сказал — пишу от всего сердца. Почему все-таки от добра и зла людей отделяет один-единственный удар сердца? — спросил комиссар. Ультиматум, написанный Вострецовым в белую ночь, передать не удалось. Перед рассветом пал туман, бойцы Вострецова беглым шагом спустились с сопки, окружили штаб Пепеляева и солдатские палатки. В дом, где спали офицеры, ворвался с гранатой в руке красноармеец Скрыпник, а другой — Панченко— обезоружил командира роты. Сам Вострецов долго стучал в дверь генеральской комнаты. — Кто там? — спросил из-за двери сонный голос. — Я командир красного отряда… За дверью сухо покашляли, но не ответили. Вострецов приказал полковнику Варгасову: — Вразумите генерала. Скажите ему, что сопротивление бесполезно. Варгасов басовито крикнул: — Охотск занят красными. Советую сдаться, брат генерал… После минутного молчания дверь растворилась, Вострецов переступил порог большой комнаты, заставленной кроватями. Офицеры торопливо обувались, натягивали мундиры. Высокий, грузный, с черной окладистой бородой мужчина стоял у стены, заложив за спину руки. — Кто генерал Пепеляев? — спросил Вострецов. — Здравствуйте. Это я. — Надо поговорить с вами наедине. — Прошу! — Пепеляев приоткрыл дверь в другую комнату. — Генерал! Вы знаете, что сопротивление невозможно. Пишите приказ о полной сдаче ваших дружинников, — сказал Вострецов. Об этом напряженнейшем моменте своей военной экспедиции Вострецов после писал очень скромно: «Он выполняет мое требование и тут же пишет приказ о сдаче. Через час обезоруженный отряд белогвардейцев, окруженный красноармейцами, выстроился перед штабом своего генерала. Под руку с Пепеляевым я вышел к ним. — Братья, — сказал Пепеляев, — я решил сдаться командиру красной дивизии. Прошу вас разделить мою участь…»
Вострецов — Вольскому[2] «После стоверстного перехода по тундре к порту Аян в 22 часа семнадцатого июня взят в плен отряд во главе с генералом Пепеляевым. Пленных офицеров 103, солдат 230, наши потери — один раненый». Пройдет немного времени, и появится приказ о награждении четвертым орденом Красного Знамени бывшего помощника командира 2-й Приамурской дивизии Вострецова Степана Сергеевича «за блестящее выполнение в июне 1923 года в невероятно трудных и опасных условиях Охотско-Аянской экспедиции, закончившейся ликвидацией банды Пепеляева и пленением самого Пепеляева, чем было уничтожено последнее гнездо контрреволюции на Дальнем Востоке». Вострецов оставил в Аяне батальон красноармейцев под командой Подьячева и комиссара Сполохова, им было поручено выловить всех пепеляевцев, сбежавших в тайгу. Почти все они были пойманы или сдались добровольно, страшась гибели в пустынной тайге. Лишь полковник Андерс бежал на лодке, и след его затерялся в волнах Охотского моря. Двадцать четвертого июня «Индигирка» подняла якорь, чтобы взять курс на Владивосток. Но прежде чем проститься с Аяном, Вострецов долго стоял на берегу бухты, вслушиваясь в гул морского прибоя. Охотское море шумело призывно и властно, словно хотело рассказать о своих бесчисленных тайнах.
INFO
9(С)22 А45 Алдан-Семенов А. И. А45 Поход за последним «тигром». (Об И. Я. Строде и С. С. Вострецове). М., Политиздат, 1975. 112 с. (Герои Советской Родины).
А 10604—166/079(02)—75*222—75
Алдан-Семенов Андрей Игнатьевич ПОХОД ЗА ПОСЛЕДНИМ «ТИГРОМ»
Заведующий редакцией А. И. Котеленец Редактор Л. И. Стебакова Младший редактор В. В. Новосельский Художественный редактор Г. Ф. Семиреченко Технический редактор О. М. Семенова Ответственный корректор И. М. Дебабова
Сдано в набор 20 декабря 1974 г. Подписано в печать 11 марта 1975 г. Формат 70x108 1/32. Бумага типографская № 1. Условн. печ. л. 4,90. Учетно-изд. л. 4,65. Тираж 200 тыс. экз. А11207. Заказ № 4121. Цена 16 коп.
Политиздат, 125811, ГСП, Москва, А-47, Миусская пл., 7.
Ордена Ленина типография «Красный пролетарий». Москва, Краснопролетарская, 16.
…………………..
FB2 — mefysto, 2023
Примечания
1
За героическую оборону Лисьей Поляны И. Строд был награжден вторым орденом Красного Знамени. — Прим. авт. (обратно)2
М. П. Вольский — командующий войсками Охотско-Камчатского края.(обратно)
