был сын Драконихи и Крокодила, очень противный и невероятно вредный злодей.

— В чём дело?! — прямо с ходу завопил Дракодил, ужасающе вращая своими красными глазами. — Что за самовольство?! Почему закон нарушаешь?!

— Какой закон? — удивился Быр.

— Молчать! — Дракодил завопил пуще прежнего. — Что значит, какой закон? Сказочный! Почему на работу не идёшь?!

— Ты чего раскричался?

— Молчать! Я вас спрашиваю! Как вы стоите перед официальным лицом?!

— Чего ты ко мне пристал? — рассердился Быр. — Уйди, мне с тобой некогда разговаривать. Я сказку сочиняю.

— Никаких сказок! Каждый должен заниматься своим делом! Вперёд, злодействовать и никаких разговоров! Или я буду применять силу!

Дракодил раскрыл громадную пасть и несколько раз громко щелкнул зубами.

— Никуда я не пойду! — Быр отскочил в сторону, подпрыгнул и прилепился к стене дома прямо над окном. — Отстань от меня!..

— Слезай немедленно! — Дракодил встал на задние лапы и попытался дотянуться до Быра. — Слезай или я за себя не отвечаю! Считаю до трех! Раз!..

Дракодил влез на подоконник и, с трудом балансируя на одной лапе, протянул вверх зубастую пасть. Он чуть было не достал до Быра, но не сумел удержаться и с грохотом свалился на землю.

— Ты от меня всё равно не уйдёшь!

Он вскочил и заметался по двору, выглядывая для себя какой-нибудь предмет, на который можно было бы влезть. Внезапно остановившись перед Пузатым, он удовлетворенно гукнул:

— Вот это то, что мне нужно. Эй, ты, — обратился он к Пузатому, — ну-ка подвинься, сейчас ты мне поможешь.

Он пинком подтолкнул Пузатого к окну. Затем взобрался на его громадный живот и, встав на нём, потянулся вверх.

— Ой-ой-ой! Что вы делаете, — закричал Пузатый, — мне же больно!

— Молчать! — гаркнул на него Дракодил. — Я нахожусь при исполнении служебных обязанностей. Твой живот мне необходим для выполнения боевого задания. Ты что, не соображаешь, что я иначе не достану до этого Быра?!

— Но мне же больно! Ой-ой-ой!

Продолжая стоять на животе Пузатого, Дракодил наклонился к нему.

— Послушай, если ты будешь шуметь, я тебя арестую!

— Ой-ой, мне плохо! Помогите!

— Сейчас тебе будет ещё хуже! — Дракодил начал топтаться на животе Пузатого. — Сейчас я вообще откушу твою безмозглую голову. Ты меня здорово разозлил!

— Ой-ой-ой!

Дракодил раскрыл свою громадную пасть и… Тут произошло невероятное. В ту самую секунду, когда голова Пузатого уже находилась в пасти Дракодила, вдруг из Пузатого, как из тюбика с зубной пастой, всё содержимое его большущего живота струей перелилось в Дракодила.

Прямо на глазах у изумленного Быра его старый приятель Пузатый стал необыкновенно худым и стройным. Дракодил же приобрел громадный уродливый живот. Не удержавшись на Водяном Мусорщике, он свалился на землю и завопил.

— Что вы со мной сделали?! Как я теперь буду исполнять свои обязанности полицейского?!

— А ты теперь у нас будешь исполнять обязанности Мусорного Ящика, — сказал Быр. — Это у тебя лучше получится.

Дракодил, рыдая огромными дракодиловскими слезами, пополз прочь. Он стал таким толстым, что с большим трудом смог пролезть сквозь калитку в заборе.

— Бырчик, — радостно воскликнул Водяной Мусорщик, — ты только посмотри, как я похудел! Это невероятно! И это здорово! Теперь я смогу снова нормально работать!

— Самое главное, что мы теперь знаем, как быть, когда ты снова потолстеешь, — сказал Быр. — А противных Дракодилов у нас в лесу ещё вполне достаточно. И все они, оказывается, очень вместительные!

— Спасибо, дружище! — Водяной Мусорщик помахал рукой Быру и весело вприпрыжку поскакал к калитке. — Желаю тебе сочинить хорошую сказку!..

Оставшись один, Быр полез вверх на крышу.

— Уж здесь меня никто не достанет, — сказал он, подбираясь к кирпичному дымоходу. Подобрав с крыши обломок черепицы, он нацарапал на дымоходе: «Жил в лесу я. И приходилось мне заниматься бестолковой работой в разных сказках…»

Едва Быр написал эти слова, перед ним возникло маленькое мерцающее пятнышко, которое, как и в прошлый раз быстро выросло. Вновь в нём возникла Копия Быра. Только в этот раз она была очень грустная с печальными глазами.

— Здравствуй, Сказочник, — сказала Копия, — чем ты меня обрадуешь?

Быр удивлённо вытаращил глаза.

— Ты кто? Тоже я что ли?..

— Да, — вздохнула Копия, — я несчастный пират Быр.

— А кто же тогда я?

— И ты тоже несчастный пират Быр. Только ты теперь не такой несчастный, как я. А даже, может и вовсе счастливый, потому что ты теперь у нас сказки сочиняешь. Это, наверное, очень интересно. А мне придётся опять заниматься бесполезной злодейской работой.

— Погоди, — сказал Быр, — но ведь… Почему? Тебе не придётся заниматься бесполезной работой. Я как раз собираюсь написать такую сказку про тебя, то есть, про себя… Короче, про Быра. Сказку, в которой Быру всегда везёт и поэтому…

Копия опять тяжело вздохнула.

— Эх, Сказочник, ты думаешь, что сумеешь написать сказку, в которой злобный пират Быр побеждает всех добрых героев? У тебя ничего не получится, потому что…

В эту секунду раздался громкий свист.

— Потому что, — повторила Копия и стала исчезать. — Потому что…

Свист повторился, и Копия исчезла совсем. Вместе с мерцающим пятном.

Быр с досады запустил обломком черепицы в крышу.

— Не дают побыть одному! Ну кто тут ещё?!

Прямо над ним на зависшей в воздухе метле сидела его тёща, старая Ведьма. Она тоже умела летать на любых предметах, но всё же предпочитала свою любимую метлу. Видимо, её мучила тоска по старым добрым сказочным временам, и метла была дорога ей, как память.

— Ты чего это, голубчик, хулиганишь? — прошамкала старая Ведьма. — Сейчас парнишка ваш ко мне прилетал, жаловался на тебя. Мать, говорит, тиранишь, сыну внимания не уделяешь. Ты никак, милок, зелье колдовское пить начал?

— Да что вы, мамаша! — возмутился Быр. — Как вам такое в голову пришло? Где это видано, чтоб нормальный злодей сам себе вредил! Я с детства кроме зелёнки ничего не употребляю.

Ведьма подозрительно посмотрела на него, нагнулась и покрутила носом.

— Точно, трезвый. В чём же дело? Отчего у вас тогда скандал в доме?

— Видите ли, замялся Быр, — надоело мне в чужих сказках работать. Хочу свою сказку сочинить. Такую, чтоб мне самому тоже понравилась.

Старая Ведьма задумалась.

— Это вроде как ты, милок, решил своё дело открыть? Или к искусству потянуло? Ну, молодец, не ожидала. А знаешь, когда я была чуточку моложе, лет триста назад, тоже любила что-то эдакое необыкновенное выкинуть. Встречаемся, значит, мы с подружками на