бывало,
Глядел я, как мой смелый чолн
Печатал след свой в бездне волн.
12 Меня пучина не пугала:
«Чего страшиться? — думал я, —
Бывало ль зеркало так ясно
Как зыбь морей?» — Так думал я,
16 И гордо плыл, забыв края.
И что ж скрывалось под волною?
О камень грянул я ладьею,
И вдребезги моя ладья!
20 Обманут небом и мечтою,
Я проклял жребий и мечты...
Но издали манил мне ты,
Как брег призывный улыбался,
24 Тебя с восторгом я обнял,
Поверил снова наслажденьям,
И с хладной жизнью сочетал
Души горячей сновиденья.
ОТДЕЛЕНИЕ ВТОРОЕ 1826[-1827]
ПОЭТ[36]
Тебе знаком ли сын богов,
Любимец муз и вдохновенья?
Узнал ли б меж земных сынов
4 Ты речь его, его движенья? —
Не вспыльчив он, и строгий ум
Не блещет в шумном разговоре,
Но ясный луч высоких дум
8 Невольно светит в ясном взоре.
Пусть вкруг него, в чаду утех,
Бунтует ветреная младость, —
Безумный крик, холодный смех
12 И необузданная радость:
Все чуждо, дико для него,
На все безмолвно он взирает,
Лишь что-то редко с уст его
16 Улыбку беглую срывает.
Его богиня — простота,
И тихий гений размышленья
Ему поставил от рожденья
20 Печать молчанья на уста.
Его мечты, его желанья,
Его боязни, ожиданья —
Все тайна в нем, все в нем молчит:
24 В душе заботливо хранит
Он неразгаданные чувства.
Когда ж внезапно что-нибудь
Взволнует огненную грудь, —
28 Душа, без страха, без искусства.
Готова вылиться в речах
И блещет в пламенных очах.
И снова тих он, и стыдливый
32 К земле он опускает взор,
Как будто б слышал он укор
За невозвратные порывы.
О, если встретишь ты его
36 С раздумьем на челе суровом, —
Пройди без шума близ него,
Не нарушай холодным словом
Его священных, тихих снов!
40 Взгляни с слезой благоговенья
И молви: это сын богов,
Питомец муз и вдохновенья!
НОВГОРОД[37]
(Посвящено к<няжне> А. И. Т<рубецкой>)
«Валяй, ямщик, да говори,
Далеко ль Новград?» — «Недалеко,
Версты четыре или три.
Вот видишь что-то там высоко,
5 Как черный лес издалека...»
«Ну, вижу; это облака».
«Нет! Это Новградские кровли».
Ты ль предо мной, о древний град
Довольства, славы и торговли![38]
10 Как живо сердцу говорят
Холмы рассеянных обломков!
Не смолкли в них твои дела,
И слава предков перешла
В уста правдивые потомков.
15 «Ну, тройка, духом донесла!»
«Потише. Где собор Софийской?»
«Собор отсюда, барин, близко.
Вот улица, да влево две,
А там найдешь хоть сам собою,
20 И крест на голубой главе
Уж будет прямо пред тобою».
Везде былого свежий след.
Века прошли... но их полет
Промчался здесь, не разрушая.
25 «Ямщик! Где площадь вечевая?»
«Прозванья этого здесь нет...»
«Как нет?» — «А площадь недалеко:
За этой улицей широкой...
Вот площадь. Видишь шесть столбов;
30 По сказкам наших стариков,
На сих столбах висел когда-то
Огромный колокол, но он
Давно отсюда увезен».
«Где Волхов?» — «Он перед тобой
35 Течет под этою горой...»
Все так же он волною шумной,
Играя, весело бежит.
Он о минувшем не грустит.
Так все здесь близко, как и прежде.
40 Теперь ты сам ответствуй мне,
О Новград! в вековой одежде
Ты предо мной, как в седине,
Бессмертных витязей ровесник.
Твой прах гласит, как бдящий вестник,
45 О непробудной старине.
Ответствуй, город величавый:
Где времена цветущей славы,
Когда твой голос, бич князей[39]
Звучит здесь медью в бурном вече,
50 К суду или к кровавой сече
Сзывал послушных сыновей;
Когда твой меч, гроза соседа,
Карал Ливонию и шведа,[40]
И эта гордая волна
55 Носила дань войны жестокой?
Скажи, где эти времена? —
Они далеко, ах, далеко!
МОЯ МОЛИТВА[41]
Души невидимый хранитель!
Услышь моление мое:
Благослови мою обитель
4 И стражем стань у врат ее,
Да через мой порог смиренный
Не прешагнет, как тать ночной,
Ни обольститель ухищренный,
8 Ни лень с убитою душой,
Ни зависть с глазом ядовитым,
Ни ложный друг с коварством скрытым.
Всегда надежною броней
12 Пусть будет грудь моя одета,
Да не сразит меня стрелой
Измена мстительного света.
Не отдавай души моей
16 На жертву суетным желаньям,
Но воспитай спокойно в ней
Огонь возвышенных страстей.
Уста мои сомкни молчаньем,
20 Все чувства тайной осени;
Да взор холодный их не встретит,
И луч тщеславья не просветит
На незамеченные дни.
24 Но в душу влей покоя сладость,
Посей надежды семена
И отжени от сердца радость:
Она — неверная жена.
ЖИЗНЬ[42]
Сначала жизнь пленяет нас:
В ней все тепло, все сердце греет
И, как заманчивым рассказ,
Наш ум причудливый лелеет.
5 Кой-что страшит издалека, —
Но в этом страхе наслажденье:
Он веселит воображенье,
Как о волшебном приключенье
Ночная повесть старика.
10 Но кончится обман игривой!
Мы привыкаем к чудесам.
Потом — на все глядим лениво,
Потом — и жизнь постыла нам:
Ее загадка и завязка
15 Уже длинна, стара, скучна,
Как пересказанная сказка
Усталому пред часом сна.
ПОСЛАНИЕ К Р<ОЖАЛИ>НУ[43]
Оставь, о друг мой, ропот твой,
Смири преступные волненья:
Не ищет вчуже утешенья
Душа, богатая собой.
5 Не верь, чтоб люди разгоняли
Сердец возвышенных печали.
Скупая дружба их дарит
Пустые ласки, а не счастье;
Гордись, что ими ты забыт, —
10 Их равнодушное бесстрастье
Тебе да будет похвалой.
Заре не улыбался камень;
Так и сердец небесный пламень
Толпе бездушной и пустой
15 Всегда был тайной непонятной.
Встречай ее с душой булатной
И не страшись от слабых рук
Ни сильных ран, ни тяжких мук.
О, если б мог ты быстрым взором
20 Мой новый жребий