самостоятельно, чтобы он сам мог себе приготовить, помыться и т. д. А позже уже началась полноценная реабилитация с ЛФК и физиотерапией.

Что помогло достичь таких результатов?

Какие факторы этому способствовали?

Во-первых, мы не боялись ставить планку повыше. Потому что, если ты ее ставишь на 30 см, ты только туда и прыгнешь. Если ты ее ставишь на два метра, то начинаешь уже шест искать, с которым прыгать и т. д. У нас планочка высокая сразу была.

Во-вторых, командная игра. У меня реально есть команда — грамотные люди, которым можно все делегировать, без которых бы я ни с чем не справился.

И третий момент — это межсекторное взаимодействие, когда ты приходишь к представителям власти и говоришь: «Слушайте, так получилось, что мы больше в теме, чем вы. Давайте вместе пойдем туда-то и будем вместе решать эту проблему».

Мы не боялись ставить планку повыше. Также у меня есть команда — грамотные люди, которым можно все делегировать, без которых я бы ни с чем не справился.

Губернатор Калининградской области три-четыре года назад был вместе со мной на поле, на котором сейчас фабрика «Обсервер». Я ему объяснял, почему строить нужно именно здесь. Когда иностранные гости будут в Россию и Калининградскую область приезжать, у них будет впечатление о стране складываться, начиная с английского зеленого газона и футуристической фабрики. Он понял это и почувствовал сопричастность.

Открывали фабрику мы вместе с министром труда и социальной защиты Российской Федерации Антоном Котяковым. Я надеюсь, что у него тоже есть сопричастность к проекту. И у всех остальных представителей власти тоже. Кто-то видел все это на этапе котлована и заливки фундамента. И может сравнить с тем, что есть сейчас. Одно из самых важных условий — взаимодействие и сопричастность.

Получается, понимание работы с органами власти — необходимое условие успеха?

Да. Я об этом постоянно везде говорю. Надо, чтобы люди из власти могли к тебе приходить, чувствовать себя комфортно, зная, что ты не будешь с протянутой рукой, а что вы как одна команда можете что-то делать.

То есть это не классическая российская история, когда власть в одном месте, а НКОшники и бизнес в другом. У нас все сделано вместе.

А что, наоборот, мешало в развитии?

Какие ключевые сдерживающие факторы?

В прошлом году мы успевали только делать и отгружать коляски, а в этом году у нас 300 колясок на складе. Один из сдерживающих факторов — развитие не отечественного производителя, а госзакупки у поставщиков китайских колясок.

Импортозамещение возможно в вашем случае?

Мы — то самое импортозамещение. У нас коляска на 65 % сделана в России. Если, не дай Бог, Китай закроется по политическим или по ковидным причинам, мы будем той единственной фирмой, которая будет в состоянии делать коляску внутри страны.

Да, месяц, два, три или полгода могут нам понадобиться, чтобы оставшиеся 35 % заменить, но мы — то самое импортозамещение, в отличие от китайских колясок.

Говорят, что сложнее всего — начать. С чего начался ваш проект? Где вы искали инвестиции на старте? Может быть, вас кто-то консультировал, как запустить социальное предприятие?

Я давно в бизнесе, поэтому у меня идей больше, чем возможностей их воплощения. Я с удовольствием делюсь идеями, чтобы кто-то их реализовал.

Начиналось все с ремонта колясок. Мы столкнулись с тем, что ремонтных мастерских не было для электроколясок. Нас поддержал фонд «Наше будущее» Вагита Алекперова и выдал нам беспроцентный заем 5 млн рублей на пять лет. Мы с этих денег и стартанули.

Еще была премия журнала «Генеральный директор», где я неожиданно для себя в 2013 году стал лауреатом. Они дали 100 000 долларов (3 млн рублей по тем временам). На эти деньги мы построили первое помещение.

А единомышленников и команду где искали?

Я сначала пытался делать так: берешь менеджера по продажам, а потом пытаешься из него «социальщика» сделать. Выяснилось, что так не работает. И мы пошли другим путем. С наших «Ковчеговских» мероприятий (сплав на байдарках, адаптированных пляжей в Калининградской области) мы выдергивали «социальщиков», то есть студентов, которых идея проекта цепляла изначально. И потом из этих «социальщиков» мы уже делали пресс-секретарей, менеджеров по продажам, других сотрудников. Так постепенно складывалась команда.

Кто еще вас поддержал?

Мне кажется, когда ты приходишь в социальное предпринимательство не за деньгами, а за решением социальной проблемы, когда у тебя глаза горят, когда ты излучаешь энергию, автоматически в твою жизнь и под твой проект приходят правильные люди и деньги.

Если они вдруг не приходят, то чуть позже, через год или два, ты понимаешь, что ты просто на тот момент не был готов к деньгам. Тебе просто свыше не давали возможности сделать, а когда ты подготовился морально, организационно, тогда появились рядом нужные люди.

Расскажу историю с консулом Евросоюза. Мы получили микрогрант 100 000 евро, который раздавала местная организация. Мы отчитались о своей деятельности: о пляжах, о мастерских, о борьбе за доступную среду, о социально-туристическом такси и т. д. После этого консул Евросоюза попросился к нам на встречу. Приехал, посмотрел, сказал: «Слушайте, подавайтесь на наш грантовый конкурс». Я, наверное, полчаса отмазывался. Я говорю: «Мы не умеем, нам не до этого». — «И все же подавайтесь».

Мы в результате отправили заявку. Переманили к себе на работу начальника департамента по работе с инвалидами из Правительства Калининградской области. Год писали грант и выиграли сразу 750 000 евро, на которые начали осваивать территорию под фабрику.

Когда ты приходишь в социальное предпринимательство не за деньгами, а за решением социальной проблемы, автоматически в твою жизнь и под твой проект приходят правильные люди и деньги.

А были ли у вас вдохновляющие примеры в лице людей, организаций, которые помогли поверить в себя, в успех, в технологию?

Да, мы много катались по Швеции, Германии, Польше. В Германии у меня есть кумир — дедушка, ему сейчас 78 лет. У него фабрика — 16 000 кв. м, 400 сотрудников. Он — шейник (так называют людей, получивших травму спинного мозга в шейном отделе. — прим. ред.), такой же, как и я. И он производит самые крутые в мире катетеры, мочеприемники. Там же у него гостиница — два шикарных корпуса, соединенных между собой стеклянной крышей. Между двумя этими корпусами растут деревья, есть прекрасный ресторанный дворик. Идею коттеджей рядом с фабрикой «Обсервер» мы у него взяли, только добавили кухню.

И