тебя, — ехидно думал он. — Видел, как ты любишь убухиваться в хлам и вытворять всякое с первыми встречными. Пей, пей. Ты здесь как раз для этого».

Студент все еще не мог поверить в успех — чем дальше развивалось общение, тем слабее была бдительность. Вскоре гостья уже вовсю стала размышлять, как незаметно избавиться от нижнего белья. Даню же несло вперед: он желал покорить сегодня обе вершины — он постепенно развязывался, ощущая приятное успокоение.

Гостья на поверку оказалась несколько выше Данила. Ныне полноправного хозяина дома — худощавого брюнета с немного вытянутым личиком, черными очами, маленьким носиком и таким же миниатюрным ротиком — сие нисколько не смущало, даже подзадоривало. Он провел девушке экскурсию по семейному особняку, обставленному богато и со вкусом. Побывали в винном погребе, посмотрели на джакузи и бассейн.

Главная достопримечательность дома (за такие в музеях берут отдельную входную плату) — кабинет отца Данила, выполненный в викторианском стиле и чем-то напоминающий царский кабинет: картины на стенах, антикварная мебель, а также позолоченные стеллажи, подсвеченные лампочками. Заставлены они всякими разными бутылками и склянками — вся алкогольная география мира: вино, коньяк, текила, саке, водка, шампанское. От изобилия рябит в глазах — экспонаты редкие, коллекционные, непочатые. Кажется, к каждой из бутылок разных цветов, форм и наполнения подключена сигнализация.

Кабинет до глубины души поразил девушку. И тут Данил на полном серьезе заявил:

— Что из этого мисс желает попробовать?

— Да ла-а-а-дно?! — у гостьи отвалилась челюсть. — Можно?!

— Мне все можно.

— Это же… твоего отца коллекция, — недоумевала она. — Он тебе голову свернет, если узнает, что ты к чему-то прикоснулся. Сам же говорил, что…

— Во-первых, я его наследник — все это потенциально мое. Во-вторых, все свои проблемы, если они возникнут, я смогу решить с ним лично. Тебя это не должно волновать — ты моя гостья.

— Тут бухла на миллион… не меньше.

— Эксклюзивно предлагаю вкусить прекрасное. Не стесняйся, выбирай, обо мне не думай.

— Не прикалываешься?

— Нет. Смелей.

У девчонки загорелись глаза. Она стала присматриваться к бутылкам на стеллажах, удерживая дистанцию от сосредоточения хрупкого, но такого притягательного стекла. За ней с интересом наблюдал Данил, сохраняя уверенную и серьезную мину на лице.

— Вон ту. Всегда мечтала попробовать, — Леночка указала на длинную прозрачную бутылку с жидкостью необычного цвета.

— Хм, абсент, — Данил жестом велел гостье отойти в сторонку. Он аккуратно отворил дверцу и, театрально задержав дыхание, медленно потянулся к бутылке, словно хирург в ответственный момент сложнейшей операции. Парень ювелирно выудил абсент с задних рядов.

— Вау, — выдохнула она, с замиранием сердца наблюдая за проделками бесстрашного парня. — Ты, наверное, в детстве обожал игрушки из автоматов вылавливать.

— Было дело. А потом загонял их втридорога менее ловким друзьям, — улыбнулся он. — Шучу, конечно. Хотя стоило попробовать.

На расписном столике у окна стоял поднос с двумя рюмками. Вот совпадение. Как раз для дегустации. Невооруженным глазом видно, как трепетно девушка ждет пробы абсента: вся взмокла, дыхание затаила.

— Ты давай только залпом, — предупредил Данил, проведя необходимые манипуляции с абсентом.

Попробовали. Необычный вкус.

— Боюсь, я несколько пьян, чтобы проделать эту операцию вновь. Отложим на потом, — произнес Даня, оставив заветную бутылку на столе.

Наблюдая за реакцией Лены, он ликовал: «Теперь ты точно моя!» Схема работает безотказно: всем пришедшим в гости друзьям и подругам он читает лекции об алкоголе и водит в отцовский кабинет, показывает все это великолепие и сообщает о том, как его папаша серьезно относится к коллекции и запрещает ее трогать, а затем неожиданно предлагает что-нибудь продегустировать. Все ошарашены. Удар по сердцу тем, кто не пил ничего дороже разливного пива. Соображалка у гостей мгновенно отключается, и все выбирают самое заметное — абсент. Сам по себе он (по сравнению с другими экземплярами) никакой ценности не представляет — обыкновенный абсент из магазина, заранее поставленный Данилом на полку. Папина коллекция остается в целости и сохранности. А гости сражены наповал: пацаны уважали еще больше, девчонки дополнительно к восторгам еще и давали. Так планировалось и сегодня. Сбоев не было.

Даня расхаживал по дому в обнимку с Леной и умудрялся подливать ей вискаря. Вскоре стало очевидно, что нужная кондиция достигнута и следует переводить встречу в горизонтальный интенсив. Игривому настроению паренька подыгрывала и впечатленная гостья, которая не прочь порезвиться, ибо тоже занятно подпила. Впрочем, долго ждать не пришлось.

Свалились на диванчик в столовой, где и сидели вначале. Растянувшись на девчонке во весь рост, Даня покрывал ее знойными, но слегка неумелыми поцелуями, одновременно елозя по ее стану как утюг по гладильной доске, ненасытно стягивая с нее не по сезону легкую одежду. Пассия Данила в свою очередь распахнула руки, раздвинула ноги, зацепившись икрами об его бедра, словно самка богомола, жаждущая отужинать самцом еще до спаривания. Будто осьминог, не встречающий препятствий, парень ласкал и целовал ее. Она же будто свободно падала в бездонную пропасть: закрыла глаза и сексуально вздыхала, смирившись с неизбежностью грядущего полового акта. Для нее сейчас приемлемо немного потерпеть, постонать для вида, дабы парень поверил в себя. Даня же в алкогольном угаре не мог совладать с собственным счастьем — добрался наконец до настоящей женской плоти. Он не знал, как объять ее всю и что нужно сделать в первую очередь для наибольшего наслаждения. Глаза его неистово горели, дышалось тяжело. Он словно яростная ненасытная собачка, которой кинули в подарок сладкую косточку: та накинулась на угощение и готова поглотить его полностью, лишь бы не отняли.

Когда штаны от спортивного костюма в области паха стали прилично жать, Данил решил завершить предварительные ласки смачным и развязным поцелуем в губы (со вкусом ранее выпитого виски). Он отвлекся от инспекции живота и груди Елены, многозначительно взглянул ей в глаза и мгновенно впился в губы своей пассии, желая больше не лицезреть это личико, а обратиться к другим, более аппетитным частям ее тела.

И именно в этот самый момент природа решила отыграть упущенное: наказать за безалаберность и непредусмотрительность. В центре живота Даню схватил внезапный спазм. Парень мысленно шлепнулся с седьмого неба на отрезвляющую твердую