предоставить это целиком на усмотрение Карельского Ревкома, что, конечно, не исключает его контакта с организациями, ведущими борьбу с контрреволюцией во Всероссийском масштабе»^[6].

Репрессивный характер по отношению к жителям Летнеконецкой и Тунгудской волостей Кемского уезда носили, в частности, постановления Кемского уездного исполкома, которые были предопределены распоряжениями центральных органов советской власти. Так, 29 июня 1920 г. в адрес уездисполкома поступила телеграмма заместителя наркома внутренних дел А.Галкина с распоряжением прекратить выдачу продуктов жителям Летнеконецкой волости вследствие их отказа от мобилизации в Красную Армию, но пока воздержаться от «решительных репрессий»; усилив агитационную работу с населением и арестовав инициаторов неповиновения^[7]. 2 октября 1920 г. начальнику 43-й стрелковой дивизии, дислоцированной в Беломорской Карелии, поступило секретное распоряжение председателя Карревкома Э.А. Гюллинга выслать в Летнеконецкую волость батальон сражавшегося в составе частей Красной Армии 6-го финского стрелкового полка с тем, чтобы «покончить сообщение местных контрреволюционных элементов с Финляндией». Между тем, как сообщалось в донесении начальника дивизии в Реввоенсовет 7-й Армии, при более отзывчивом отношении к нуждам населения оно охотно поддержало бы советскую власть^[8].

В начале октября 1920 г. командующий 127-й стрелковой бригадой сообщил начальнику штаба дивизии результаты разведки, проведенной среди жителей д. Костомукша бойцами 6-го финского полка. Согласно донесения, население деревни Нокеус Юшкозерской волости «взбунтовалось против советской власти, взбунтовавшиеся имеют оружие», общим собранием односельчан было принято решение «по возможности обороняться» против красноармейцев, «отряды незначительной силы разрушать, и в случае сильного давления уйти в Финляндию»^[9]. 14 октября 1920 г. на основании доклада командующего бригадой начальник штаба дивизии проинформировал председателя Карревкома о том, что по имеющимся в его распоряжении сведениям, «в Карелии неспокойно». Карревком из-за «несознательности населения никакой популярностью у карелов не пользуется, население в громадном большинстве тяготеет к Бело-Карельскому правительству, которое не скупится на обещания всяческой помощи и поддержки со стороны Финляндии. В том, что со стороны Бело-Карельской власти готовится что-то, убеждает ничем не вызванный уход мужского населения в селениях Ухтинского района. Уход отмечается и в Олангской волости, откуда ушло в Финляндию до 150 чел. во главе со своим исполкомом^[10]. В донесении шла речь о деятельности Карельского объединенного правительства, которое было образовано в эмиграции в декабре 1920 г. и включало в себя членов бежавших в Финляндию Олонецкого правительства Г. Куттуева и бывшего Временного Карельского (Ухтинского) правительства. Под именем Карельского центрального правительства оно продолжало работу до 1923 г., позднее при нем возник и продолжал действовать после его ликвидации так называемый Карельский заграничный комитет^[11].

Наряду с нерешенностью национального вопроса, что способствовало обострению социально-политической обстановки в крае и усиливало этническую отчужденность между русскими и финнами или между русскими и карелами, одной из причин недовольства властью в ряде случаев стало поведение местных советских руководителей и командования воинских частей.

По воспоминаниям Тойво Антикайнена, бойца 164-го (впоследствии переформированного в 6-й финский) стрелкового полка, состав полка из «красных финнов»-эмигрантов оказался очень пестрым - по возрасту были люди от 15 до 60 лет. Были и совсем необученные. Дисциплиной тоже нельзя было похвастаться. Они повоевали в Финляндии, на южных просторах России, в сибирских степях, защищали эстонскую бедноту. Они появлялись всегда и везде там, где нужно было уничтожить старую власть, которой суждено исчезнуть с лица земли. Для систематической боевой подготовки времени не оставалось. Не было также обученных командиров»^[12]. Одной из главных новых ценностей, на формирование у бойцов РККА направлялась работа армейских политорганов, стало осознание ими своей освободительной миссии по отношению к классово близким представителям «угнетенных» всех национальностей. В реальной повседневности это оборачивалось не только обострением социальных противоречий в карельской глубинке, но и усилением межэтнической напряженности. В период гражданской войны такие отношения сложились между русскими крестьянами Заонежья и служившими здесь финнами-красноармейцами. В ноябре 1920 г. на совещании представителей карельских волостей Кемского уезда об отношении населения к советской власти и организации работы на местах делегат из Подужемья жаловался, что «финский полк взял без платы» 120 пудов рыбы. Участники II волостного съезда Богоявленской волости Повенецкого уезда, состоявшегося в июне 1920 г., обратились с просьбой снять с волости молочную повинность, поскольку молоком снабжаются красноармейские части и не произведен расчет за взятое во время разверстки у населения сено.

Волнения зимы-весны 1920-1921 гг. в некоторых северных волостях КТК, главным образом, в районе Тунгуды, где население отказывалось работать на сплаве леса, подавлялись подразделениями 379-го стрелкового полка, охранявшего государственную границу^[13]. Красноармейцы были высланы для ликвидации беспорядков среди гражданского населения по распоряжению руководства Коммуны, применившего, таким образом, военную силу в отношениях с жителями автономной области^[14].

В первые послереволюционные годы обстановка и обстоятельства военной службы красноармейцев от рядовых до командиров, так же как и их последующие связи с армией и государством после демобилизации формировали взгляды и поведение, которые составили основу «военизированного социализма» как компонента политической культуры 20-30-х гг. С этого периода советские лидеры стали воспринимать чрезвычайные меры по отношению к населению как норму, а в обстановке чрезвычайщины, которая зачастую создавалась самими военнослужащими, злоупотребления армии оборачивались против всех жителей карельской деревни, вызывая взаимную неприязнь.

Катастрофическая экономическая ситуация, сложившаяся в КТК в 1921 г. вследствие проводившейся в РСФСР политики «военного коммунизма» и наследия, оставленного Гражданской войной стала основной причиной, побудившей карелов выступить с оружием в руках против новой власти^[15]. Это было одно из многих, но наиболее известное