греховные, у вас и так мозг набекрень, а с этой информацией совсем сбрендите. Я вам процента не рассказал то, что знаю, но если хорошо будете себя ввести и если я надумаю, то в следующих посланиях побеседуем.
С уважением любовью ваш Афанасий.
Простота хуже воровства
Возвращался я как-то под утро, в новогодние праздники из развесёлой компании домой в приподнятом настроении, но уже с понижающим, спиртоградусом в организме. Поднялся на четвёртый этаж, смотрю на лестничной площадке два мужика, пытаются что-то завёрнутое в ковёр и перевязанное верёвками поднять, и вниз тащить, но ничего у них не получается, то одного край ковра вырвется, то другого. А я такой: — Чё мужики, не помочь ли вам? А они будто, только меня и ждали, в один голос почему-то шепотом, вперемежку с мольбой и радостью: — Братишка, будь добр помоги, нам одним не справиться. Рассчитаемся друг по полной, не обманем. Ну конечно я не какое-нибудь мурло не отзывчивое, вижу они мелковаты и моложе меня, взялся я за один край ковра, а они за другой. Без передыха, с большим напрягом вытащили на крыльцо, а там по шустрячку, будто убегаю от кого-то, еле допёрли до машины. Погрузили в салон микроавтобуса, упревшие сидим, отдуваемся. Я значит по ноше неподъемной похлопываю рукой, головой киваю: — Чё трелюем то? — Да так братишка, барахло не нужное. Один из них достаёт из сумки литровую бутылку водки, выпили по 100 грамм, они и говорят: — Не оставь в беде, помоги заныкать, одним не справиться. Тем более сейчас закон вышел, мусор где попало не бросишь, враз накажут. — Да слышал, слышал, что уж там, помогу, не бросать же вас на полпути. Повеселели попутчики, всю дорогу анекдоты рассказывали, да раз два останавливались, за мою доброту и отзывчивость выпивали помаленьку. Наконец-то приехали в какое-то глухоманное место, оттащили поклажу метров тридцать от дороги к уже готовой яме. Сидим на барахле, отдыхаем, один достает из сумки, которую прихватил с собой, пистолет. И со словами: — Братан разреши наш спор с Витьком, — и кивает в сторону напарника. Сколько весит это зажигалка? — и протягивает её мне. Я подержал в левой, правой руке и говорю: — Да не более килограмма. — Ну что поделаешь, я-то думал больше, значит проспорил. И спрашивают они меня: — Сколько братело хочешь за работу, за то что таскал, да закопаешь барахло ненужное, лопата та у нас одна? Я такой напрягся, думаю не продешевить бы, прикинул мозгами и говорю рублей двести пять, не меньше. Вижу, один чуть не поперхнулся, от жадности что ли, у второго какой-то непонятный, беспричинный смех разобрал, еле бедолага успокоился. Ну думаю, сейчас начну рядиться, решил твёрдо стоять на своем. Тот который смеялся и говорит: — , червонец тебе за все труды твои будет. Напарник подошёл к нему, пальцы веером расставил: — Ты че в натуре как прокурор, сам срок себе назначаешь, не жлобись, пятнашку за всё ему будет. И со словами держи краба протягивает мне руку в перчатке (это я уже потом смекнул, что это они всё время перчатки не снимают, да как всегда с опозданием) Ну в общем они ещё подхвалили меня, какой я особенный, оставили сумку с едой, выпивкой и наказали никуда не уходить, мол мы махом за деньгами слетаем. Закапываю с радостью, с радужными мыслями, что подфартило встретить их, то что не продешевил, удачно сторговался об оплате, наверное больше не вжись, так не подкалымишь. Не обманули братишки, ещё не успел дело сделать, подрулили, правда не они, а опергруппа. Повязали меня на месте преступления, как последнего лоха. Оказалось, в ковре был жмурик, авторитетный вор по кличке Барахло, а в сумке пистолет, настоящий, из которого его грохнули, с моими отпечатками, и ещё он в трёх делах с огнестрелом фигурирует. Вот тебе, подмог, да не продешевил.
Друг (горе от радости)
У друга горе, посочувствовал, помог чем смог (горе сближает, радость отталкивает). Пройдёт время, которое затянет душевные раны, но шрамы от зависти на сердце время не лечит. У друга радость — женится, отхватил подругу все при ней и богатое наследство в придачу. Ты мысленно сравнил свою половинку, прикинул свои долги в придачу — тебе горе. Друг купил навороченную машину, ты сравнил со своей копейкой — тебе горе. Друга по работе повысили, зарплату добавили, наградили, ты мысленно представил три трудовых книжки полных записей об увольнении, вспомнил вечное нытье жены о зарплате, мысленно примерил на себе награду унижений и оскорблений в твой адрес — тебе плохо. Друг построил шикарный дом, каждый год в отпуске, путешествует, а ты свою двухкомнатную продать готов, чтобы по миру не пойти, и путешествуешь в деревню к деду — тебе дурно. У друга счёта в банке, любовниц немерено. У тебя тоже счета: за свет, газ, воду, кредитов платить, не переплатить. С любовницей легче — закрываешь глаза, выпивая, бутылочку водки и представляешь, свою Валюху кем хочешь, одна радость искать, платить, и прятаться не надо, не заразит и не откажет. Правда, алкогольная виртуальная недействительность напрягает. Провожаешь друга в последний путь, прощаешь ему все обиды и долги свои, на душе легко и весело, нет друга, нет напряга и проблем, нет зависимого сравнение. Я к чему все это, жалеть надо нас таких не выпячиваться, не выкаблучиваться, скромнее жить надо. Вот и получается кому радость, а кому горе. Познай друга в радости и увидишь его счастливые глаза, искреннею невымученную улыбку, тогда и в горе его печаль будет неизмерима, тогда тебе он друг души и сердца твоего.
Возвращался я как-то под утро, в новогодние праздники из развесёлой компании домой в приподнятом настроении, но уже с понижающим, спиртоградусом в организме. Поднялся на четвёртый этаж, смотрю на лестничной площадке два мужика, пытаются что-то завёрнутое в ковёр и перевязанное верёвками поднять, и вниз тащить, но ничего у них не получается, то одного край ковра вырвется, то другого. А я такой: — Чё мужики, не помочь ли вам? А они будто, только меня и ждали, в один голос почему-то шепотом, вперемежку с мольбой и радостью: — Братишка, будь добр помоги, нам одним не справиться. Рассчитаемся друг по полной, не обманем. Ну конечно я не какое-нибудь мурло не отзывчивое, вижу они мелковаты и моложе меня, взялся я за один край ковра, а они за другой. Без передыха, с большим напрягом вытащили на крыльцо, а там по шустрячку, будто убегаю от кого-то, еле допёрли до машины. Погрузили в салон микроавтобуса, упревшие сидим, отдуваемся. Я значит по ноше неподъемной похлопываю рукой, головой киваю: — Чё трелюем то? — Да так братишка, барахло не нужное. Один из них достаёт из сумки литровую бутылку водки, выпили по 100 грамм, они и говорят: — Не оставь в беде, помоги заныкать, одним не справиться. Тем более сейчас закон вышел, мусор где попало не бросишь, враз накажут. — Да слышал, слышал, что уж там, помогу, не бросать же вас на полпути. Повеселели попутчики, всю дорогу анекдоты рассказывали, да раз два останавливались, за мою доброту и отзывчивость выпивали помаленьку. Наконец-то приехали в какое-то глухоманное место, оттащили поклажу метров тридцать от дороги к уже готовой яме. Сидим на барахле, отдыхаем, один достает из сумки, которую прихватил с собой, пистолет. И со словами: — Братан разреши наш спор с Витьком, — и кивает в сторону напарника. Сколько весит это зажигалка? — и протягивает её мне. Я подержал в левой, правой руке и говорю: — Да не более килограмма. — Ну что поделаешь, я-то думал больше, значит проспорил. И спрашивают они меня: — Сколько братело хочешь за работу, за то что таскал, да закопаешь барахло ненужное, лопата та у нас одна? Я такой напрягся, думаю не продешевить бы, прикинул мозгами и говорю рублей двести пять, не меньше. Вижу, один чуть не поперхнулся, от жадности что ли, у второго какой-то непонятный, беспричинный смех разобрал, еле бедолага успокоился. Ну думаю, сейчас начну рядиться, решил твёрдо стоять на своем. Тот который смеялся и говорит: — , червонец тебе за все труды твои будет. Напарник подошёл к нему, пальцы веером расставил: — Ты че в натуре как прокурор, сам срок себе назначаешь, не жлобись, пятнашку за всё ему будет. И со словами держи краба протягивает мне руку в перчатке (это я уже потом смекнул, что это они всё время перчатки не снимают, да как всегда с опозданием) Ну в общем они ещё подхвалили меня, какой я особенный, оставили сумку с едой, выпивкой и наказали никуда не уходить, мол мы махом за деньгами слетаем. Закапываю с радостью, с радужными мыслями, что подфартило встретить их, то что не продешевил, удачно сторговался об оплате, наверное больше не вжись, так не подкалымишь. Не обманули братишки, ещё не успел дело сделать, подрулили, правда не они, а опергруппа. Повязали меня на месте преступления, как последнего лоха. Оказалось, в ковре был жмурик, авторитетный вор по кличке Барахло, а в сумке пистолет, настоящий, из которого его грохнули, с моими отпечатками, и ещё он в трёх делах с огнестрелом фигурирует. Вот тебе, подмог, да не продешевил.
Друг (горе от радости)
У друга горе, посочувствовал, помог чем смог (горе сближает, радость отталкивает). Пройдёт время, которое затянет душевные раны, но шрамы от зависти на сердце время не лечит. У друга радость — женится, отхватил подругу все при ней и богатое наследство в придачу. Ты мысленно сравнил свою половинку, прикинул свои долги в придачу — тебе горе. Друг купил навороченную машину, ты сравнил со своей копейкой — тебе горе. Друга по работе повысили, зарплату добавили, наградили, ты мысленно представил три трудовых книжки полных записей об увольнении, вспомнил вечное нытье жены о зарплате, мысленно примерил на себе награду унижений и оскорблений в твой адрес — тебе плохо. Друг построил шикарный дом, каждый год в отпуске, путешествует, а ты свою двухкомнатную продать готов, чтобы по миру не пойти, и путешествуешь в деревню к деду — тебе дурно. У друга счёта в банке, любовниц немерено. У тебя тоже счета: за свет, газ, воду, кредитов платить, не переплатить. С любовницей легче — закрываешь глаза, выпивая, бутылочку водки и представляешь, свою Валюху кем хочешь, одна радость искать, платить, и прятаться не надо, не заразит и не откажет. Правда, алкогольная виртуальная недействительность напрягает. Провожаешь друга в последний путь, прощаешь ему все обиды и долги свои, на душе легко и весело, нет друга, нет напряга и проблем, нет зависимого сравнение. Я к чему все это, жалеть надо нас таких не выпячиваться, не выкаблучиваться, скромнее жить надо. Вот и получается кому радость, а кому горе. Познай друга в радости и увидишь его счастливые глаза, искреннею невымученную улыбку, тогда и в горе его печаль будет неизмерима, тогда тебе он друг души и сердца твоего.