Ольга ЗимаПравь долго и счастливо, моя королева

— Правь долго и счастливо, моя королева, — шепчу я и касаюсь губами влажного виска.

Ядовитые, кровавые змеи вьются вокруг, ползут, мешают, путают… Нет, это всего лишь косы, косы моей королевы, моей чудесной альвы.

— Корга-а-ан, — потягивается моя королева. Моя любовь.

Странно, на миг мне показалось, что у нее изумрудные глаза. Теплые, нежные... Нет, нет! У Руби не такие. Каштановые косы и карие озера. Непроглядные, не понять, о чем думает, чего хочет.

Догадаться трудно, но я стараюсь изо всех сил.

Ведь она со мной, а значит… Мысль никак не желает приходить к завершению.

— Корган, — самую малость с укором тянет Руби.

Да-да, я тут. Потираю лоб. Мы же говорили. Иногда я забываю самые простые вещи! Не знаю, что со мной. Хорошо, что со мной моя королева.

Зеленый дракон, который убил уже стольких подданных моей королевы, из-за которого она грустит и даже злится. Руби не идет злиться, совсем не идет!

— Убей… — шепчет красный рот. До того красный, словно окрашенный кровью. А глаза становятся и вовсе черными.

Я помню, моя королева. Я смогу: ради тебя.

Тонкие нервные пальцы поправляют покрывало, скрывая наготу моей королевы. Голова поворачивается за мной, и мне опять мнятся змеи по подушкам.

— Возьми меч, — Руби встает, придерживая бордовую ткань, указывая рукой на лежащий двуручник. — Ты первый рыцарь королевства! И ты спасешь меня!

Глазам не верю! Драгослейр, бесценный клинок от древних! Откуда он тут взялся? Только что его тут не было, да и солнце было определенно ниже…

— Ты мой рыцарь, мой герой, — вливается в уши тяжкий сладкий зов. — Я жду тебя с победой!

Поцелуй, объятие рук… Не знаю, почему-то от этих проявлений нежности тоска внутри становится только острее.

Стражи на входе опускают глаза.

Мальчик-паж смотрит, чуть не плача. Причем тут он? Ему бы радоваться!

И отчего меня вообще занимает мальчик-паж? Я не помню, ничего не помню, слишком много целительного тумана вдохнула в меня великодушная королева.

— Не бойся, я выполню все, что прикажет Руби, — бросаю мимоходом.

Хотя и не должен, но мне хочется это сказать! Словно оправдываюсь!

— Этого-то я и боюсь, — шепчет он.

Один из стражей тут же отдергивает его, тянет в темноту.

— Я сделаю то, что должен! — рычу я.

Почему вновь сомнения, почему?

— Вспомни Эмеральду! Вспом…

Ладонь стражника с оттяжкой бьет по щеке пажа. Ну и что это такое?! С каких пор при мне бьют беззащитных?! Оплеуха стражнику отдается звоном: латная перчатка и глухой шлем.

Глаза пажа горят новой надеждой, он тянется, смотрит отчаянно, словно что-то хочет услышать именно от меня.

— Ты говорил: «Свет мой Эми»!

Почему?! Просто — почему?! Гнев вместо злости снова будит тоску.

— Я первый раз слышу это имя, — мои слова падают холодным рубином, и он уходит, повесив плечи.

Странное имя. Тревожное. Эми, Эмеральда, «изумруд». Глупость какая-то. Нет зеленого цвета в этом королевстве. Только лес или изумруды, опальные камни, собранные и запертые в особом сундуке сокровищницы. Кажется, собирал их тоже я. Не помню.

Голова словно стянута обручем, и от слов глупого пажа этот обруч давит и давит.

Я иду.

Флаги приспущены — королева, мать моей Руби, умерла не так давно. Да, теперь Руби полноправная владычица. Вот только дракон, да, дракон, который может грозить ее трону.

Солнце печет неимоверно.. Черные ветки — словно клубок змей, закрывающий небо. Небо закатное, все того же изумрудного цвета. Эмеральда…

Зеленые глаза, не изумруды, но похожи, лучше, теплее. «Корган, любимый мой Корган…» Мотаю головой. Вот уж точно — дурман! Говорят, драконы мастера напускать его. Говорят, королевская кровь — кровь драконов. Вот уж точно глупость. Моя королева исключительно добра, она исцеляет тех, кому не везет попасть в переплет, как мне. Вспомнить бы еще, от чего она меня исцелила, но нет, туман-туман.

А ведь убить дракона тоже может не всякий. Дракон похищает память, вот Руби и оберегла меня, лишив памяти. Пусть частично, но лишила. Теперь дракону не похитить мою душу, не украсть воспоминания — ибо у меня нечего красть. Целительный туман, так это назвала Руби. Я помню лишь то, что нужно помнить. И цвет, кроваво-тревожный цвет тумана. Впрочем, все досужие мысли могут подождать: мой меч при мне, а вот и…

Ох, и здоров же этот дракон! Выдох — и зеленое пламя проносится над головой, опаляет верхушки деревьев, не загорающихся почему-то. И как он, спрашивается, жег деревни?

Я не могу разобрать, но дракон явно что-то говорит. Рык неразборчив, глотка дракона должна выдыхать пламя, не слова!

Вот и пламя. Пламя слева, я пригибаюсь и уворачиваюсь, прокатываясь по земле, опасно приближаясь к чешуйчатому боку. Теперь слова можно услышать. Увы, не понять:

— Ух-х-ходи! Я не х-х-очу твоей смерти!

Вот болтливое чудовище! Как убивать беззащитных альвов, так ему и дела нет! Чем напугал обычный смертный? Достаю Драгослейр, и дракон пятится, трясет головой. Правильно, теперь страх объясним. Еще бы! Единственный клинок, который режет алмазную шкуру дракона, как масло.

Схватка легка, тут не нужно помнить, а потом Руби исцелит меня, опять позволит помнить, туман уйдет и змеи пропадут!

Удар, еще удар — и вот уже дракон поджимает лапу.

Уворачиваюсь от очередной струи пламени, слишком просто уворачиваюсь. Дракон словно дышит мимо меня! Играет со мной, чудовище!

— Ух-х-ходи-и-и… — звучит умоляюще.

Прочь, змея! Это — за мою королеву!

Кажется, я произношу это вслух: зеленый дракон дергается и замирает. Обманный удар, разворот, и Драгослейр вспарывает безобразное брюхо дракона.

Все вокруг заливается мерзкой зеленой кровью.

Дракон выдыхает, словно печалясь. Шепчет что-то невнятно.

— Не вини…

Не знаю, почему, но мне надо — надо! — это расслышать. Даже дракон заслуживает, чтобы его последние слова кто-то услышал. Так страшно умирать в одиночестве, когда знаешь, что за тобой никто не придет и никто не поможет… А потом меня заколдуют. Заколдуют? Сейчас как никогда мне нужна моя память. Душа слишком живо реагирует на смерть ящера.

Я склоняюсь к рогатой голове, вглядываюсь в изумрудные глаза, мутные, полуприкрытые от боли. Снимаю шлем, хотя тварь вполне может откусить мне голову.

— Не вини себя, Ко-о-орган… Мой Корган…

Что? Что?! Чт…

— Свет мой Эми! — взрывается мир.

Огненным, кровавым шлейфом раскручивается память… Весенний лес, запах трав и цветов. Ласковый голос моей Эмеральды, моей королевы!

— Ко-р-рган, — смеются изумрудные глаза, золотыми ручьями стелются косы. — Нас не должны видеть вместе. Особенно сестра. Руби ревнива, а ты прекрасен, мой рыцарь…

— Я слишком человек, чтобы казаться прекрасным вашей младшей сестре, моя