Четыреста килознаков

Глава 1

декабрь 2021 года, Санкт-Петербург

В такую погоду малодушно радуешься, что у тебя нет собаки.

На лохматый снег пополам с дождем лучше смотреть из окна. Сидя в тепле за компом с кружкой горячего кофе.

Зато у меня есть дача. И соседка Люся, которая позвонила с воплями, что на моем участке прорвало водопроводную трубу. Мастер перекрыл воду, а поскольку к месту катастрофы не попасть, весь поселок вот уже три часа умирает от жажды и лижет сосульки. И если я не приеду…

— Угу, — сказала я. — Ясно.

Нажала красную кнопку отбоя, дописала предложение, перечитала.

«Весь поселок» — это три сумасшедших бабки, сбежавших от цивилизации в одичалое садоводство, где даже связь была с проплешинами. Пятьдесят километров от Питера, а как будто богом забытая глухомань. Вообще-то это мне нравилось, и я с удовольствием жила на даче, но не зимой, когда дорогу заносило и ее никто не чистил. Случись что — так и помрешь, не дождавшись скорой. В двадцать лет об этом не думаешь. А вот в сорок уже задумываешься… иногда.

На самом деле водопровод от артезианской скважины провели недавно, у всех на участках были колодцы. От жажды бабки точно не умерли бы. Денек. Или два. Но прогноз обещал мутацию погоды от мерзкой к омерзительной, и я рисковала завязнуть в снежной каше даже на двух мостах. К тому же надо было посмотреть, во что превратился участок в результате потопа.

Проверив количество выставленных на таймер постов для группы ВКонтакте, я вытащила из шкафа термоподштанники, а из тумбочки в прихожей ключи от дачи.

До Матоксы добралась всего за час — очень даже неплохо по такой погоде. Грунтовку к садоводству, разумеется, завалило, но я пролезла по колее, пробитой автолавкой, которая два раза в неделю привозила продукты. На лужайке перед домом растеклось озеро, уже прихваченное ледком. Дозвониться до сторожа, по совместительству мастера на все руки, оказалось тем еще квестом. Пока дождалась, пока он заварил трубу, уже стемнело. По-хорошему, надо было остаться до утра, но прогреть ледяной дом к ночи все равно не успела бы, поэтому решила ехать. Да и читатели, как всегда, ждали проду.

Ждали — что?

Когда ты глубоко окунаешься в какую-то тему, кажется, что весь мир тоже там. Едешь, к примеру, на машине и думаешь, что все восемь миллиардов жителей Земли сейчас сидят за рулем, включая стариков и младенцев. Иначе откуда на дорогах такое количество идиотов? Когда я только нырнула в самиздат, меня коробило от корпоративной терминологии, и словечко «прода» было самым ненавистным. Пришлось включить филолога, который популярно объяснил, что любой речевой акт имеет право на существование — просто по факту бытия. Со временем я привыкла. Человек вообще устроен так, что привыкает ко всему.

Вот уже лет пять, как я распрощалась со стандартным желанием любого начписа подарить миру нечто эпохально-шедевральное, то, что со временем будут изучать школьники на уроках литературы. Мне нравилось писать развлекательную беллетристику, которая позволяла заработать на хлеб, масло, копченую колбаску и соляру для танка. К тому же это был самый приятный способ эскапизма, и я охотно делилась им с читателями.

Первой появилась Нина Солод — автор современных любовных романов. Она довольно быстро выбилась в крепкие середнячки, там и осталась. Тащить ее в топы я не собиралась, слишком много надо было вложить средств и усилий, не говоря уже о том, чтобы писать четко под запросы ЦА, целевой аудитории — этого бога сетературы. Нина была у меня не только для заработка, но и для удовольствия — как и появившаяся позже Жанна Чернолесова, автор любовного фэнтези.

За Нину я писала легко, вообще не задумываясь, как будто кто-то диктовал. Книги от Жанны были для меня чем-то вроде пазла или лего. Их я именно придумывала, складывала из кусочков. Особой популярностью они не пользовались, но это была моя любимая игрушка — из четырех.

Да, из четырех. Мой бывший муж Захар, большой фанат татуировок, говорил, что после второй трудно остановиться. Видимо, это было справедливо и по отношению к псевдонимам. Вслед за Жанной появился Аркадий Мерцалов, специально для мужской аудитории, читающей ЛитРПГ. Он приносил мне неплохую денежку, а заодно поглаживал по шерстке ностальгию. Когда-то очень давно я познакомилась на геймерском форуме с первым бывшим мужем Никитой, мы оба играли в Ragnarök Online. Кстати, фамилию для Аркадия я позаимствовала как раз у него.

Последней в моем авторском отряде стала порнушница Джоанна Джей, получившая псевдоним от бесколючного сорта малины. Мне просто хотелось попробовать, смогу ли написать жесткую эротику. «Девственница для генерала» разлетелась со свистом, и я — после некоторых колебаний — решила оставить Джоанну в живых. Раз есть спрос — пусть будет.

Иногда хотелось добавить в команду кого-нибудь еще. Написать детектив или космооперу. Или жуткий мистический триллер. Останавливала фатальная нехватка часов в сутках. Писала я очень быстро, пальцы не успевали за мыслями, даже при пулеметной скорости набора, но все равно четыре книги параллельно — это был мой предел. Проды от Нины и Жанны выкладывала ежедневно с одним выходным, от Аркадия и Джо пореже. Кто-то и так считал меня халтурщицей, хотя, скорее, я была киборгом с чугунной задницей и бешеной фантазией. В плане работы, разумеется.

Сейчас Жанна с Аркадием продолжали трудиться, а Нина и Джо ушли в короткий отпуск. Обычно к концу книги у меня уже были наметки для следующей, тем более многого и не требовалось: завязка и главные герои, все остальное рождалось в процессе. Иногда идеи выстраивались в очередь, отпихивая друг друга ногами. Но только не в этот раз. Как будто вместе с авторшами в коллективный отпуск ушел и сюжетный отдел мозга.

Вообще-то неисчерпаемым источником для меня была сама жизнь. Прямо чукча — что вижу, то и пою. Виделась мне тут какая-то профдеформация, но отказываться от этого я не собиралась, к тому же тасовала реальные ситуации, как карты, и лепила героев, словно обложку в фотошопе — из десятка разных картинок. Агафья Тихоновна мною бы гордилась!

Засада была в том, что и в жизни сейчас ничего интересного не происходило. Как назло. Пустыня Гоби.

Думая об этом, я свернула на особо неприятный участок дороги, идущий через лес. Прокладывали ее лет шестьдесят назад, по рельефу, поэтому она сплошняком состояла из слепых поворотов — сейчас втройне слепых за счет полной темноты и снега. В очередной раз сбросив скорость, я вдруг поймала фарами красный отблеск аварийного знака на обочине.

Если бы машина просто стояла, наверняка проехала бы