Наталия Беззубенко Бумажный тюльпан

Тоня перепрыгнула через лужицу талого снега (грязища-то под ногами какая!), поежилась от пронизывающего ветра (брр! и чего так людям март нравится?), натянула до бровей вязаную шапку.

Хорошо, почти добралась. Придирчиво рассмотрела вывеску «Бумажный тюльпан». Кафе с виду обычное, без наворотов. Не как в прошлый раз. Потянула на себя пластиковую дверь и вошла внутрь.

В кафе народу было порядком, почти все места заняты. Дашка помахала ей из-за дальнего столика.

— Ты прям и вовремя?! Ни одной старушки, которую нужно перевести через дорогу? Ни одной кошки, застрявшей на дереве? — заметила Даша, откладывая кожаную папку с надписью «Меню» в сторону.

— Заказала уже? — настороженно спросила Тоня, стаскивая бесформенный пуховик и плюхаясь напротив. — Надеюсь, что-нибудь съедобное? Не как в прошлый раз — болотную дрисню с малюююсеньким кругляшом хлеба.

— Это был ресторан французской кухни, чтоб ты понимала. Между прочим, крем-суп из шпината со сливками.

Тоня фыркнула:

— Лучше бы в бургерную сходили.

— Я так понимаю, ты и сегодня на бургерную рассчитывала, судя по одежде. Вытянутый свитер, джинсы, рюкзак. Мне кажется, или ты с ним еще в универ гоняла?

— Нормально, — отмахнулась Тоня. — Удобно зато.

— Тонечка, завтра Восьмое марта. По случаю приоделась бы — юбочка, блузочка, сапожки на каблучке, пальто… что-нибудь зефирно-воздушное…

— В прошлый раз с твоими «каблучками» я потянула ногу, не успев выйти из подъезда. А юбка неудобная, без карманов, телефон сунуть некуда. А пальто…

— Дорогая, ты безнадежна. И юбочка, и каблучки нужны для одного. Чтобы ты почувствовала себя девочкой.

— А я что, мальчик? — озадаченно поинтересовалась Тоня, уплетая из корзинки хлеб. — Где там еда? Уснули, что ли?

— Тоня, ты же прешь, как бульдозер. Вот на той неделе, в парке. К тебе подкатил симпатичный парень. Я сама издалека видела, не отпирайся. Что ты ему сказала?

— Он гэкал. И говорил «звОнишь». По-твоему, этого мало? А потом он заприметил тебя, и я превратилась для него в невидимку.

— Ладно. Несколько дней назад мы с тобой шли из кино. Мужчина — на серебристой Ауди — повис на сугробе. Ты что сделала?

— Подтолкнула. Надо же помочь было. Всякий нормальный человек так бы и поступил.

— Человек! А ты, Тоня, девушка! Вот завтра день весны, и ты опять без цветов останешься!

— Это прям так важно?

— Конечно, важно! Цветы — это как символ. Символ обновления. Просыпается природа, а вместе с ней все прекрасное, женское. Внутри все поет. Знаешь, чем пахнет весна?

— Знаю: прошлогодней листвой и еще кое-чем, не за столом сказано будет. Да где же заказ? Пообедать некогда было, народ валом валил. — Тоня с тоской посмотрела на часы.

Даша поправила безупречные белокурые локоны и фыркнула:

— Ох, Тонька, сколько раз тебе говорить: шла бы в частную контору, зовут же. Ты же отличный юрист! Нет, в бесплатной юридической помощи горбатиться нужно. Еще и коллектив бабский! Какие уж тут цветочки! Эх, надо тебе было в учителя податься, без букета не осталась. Два раза в год стабильно — на Первое сентября и Восьмое марта. Даже три, еще День учителя. Мужики изредка попадаются: директор или папашки в родительском комитете, как повезет.

— Ну а так пойдет? — меняя неприятную тему разговора, Тоня вытянула бумажный тюльпан из вазочки на столе, покрутила между пальцами. — Девочка с цветочком из кафе «Бумажный тюльпан» на Восьмое марта — все, как ты хотела.

— Выбрось эту мерзость немедленно! Цветок должен быть живым, а не мертвым. Это раз. И еще кем-то подаренным — это два.

— Знаешь, Дашуль, скажу по секрету: срезанная с куста роза и замотанная в целлофан — это неживой цветок. Тогда уж кадка из оранжереи нужна, чтобы наверняка весну прочувствовать. Всегда думала, что в предмете главное — посыл, чтобы из души шло. Ну а из бумаги он, или из камня, или природный — какая разница. И про два: завтра куплю букет и торжественно подарю сама себе. Перед зеркалом. Считается?

— Не передергивай. Кстати, завтра ты что делаешь? Я так понимаю, не на свидание идешь, — утвердительно заметила Дашка.

— Не, — мечтательно протянула Тоня, — историческая реконструкция в кремле.

— И кого ты там «играешь»? Или как там у вас это называется?

— Я — воин! — с гордостью ответила Тоня. — Бьемся с татаро-монгольским игом.

— Зашибись! — Дашка рубанула рукой по столу. — А прекрасной княжны в сценарии не было?

— Была, но это же такая скукотища.

— Скукотища? Стоишь вся такая Ярославна на башне. Платье — красивое, с кружевами и жемчугами — развевается по ветру. На плечах лисья шубка, на ногах сафьяновые сапожки. Какие фотки можно сделать! А храбрые витязи сражаются за твое своенравное сердце.

— Не, мы крепость штурмом берем. Фигачишь мечом — направо-налево, налево-направо…

— Вот совсем не удивлена, Тонь.

— Знаешь, какой у меня меч классный? (Даша закатила глаза к потолку, но подруга ничего не заметила, углубившись в свой телефон). Сейчас покажу.

В это время официант поставил на стол посудину, похожую на фарфоровую супницу, и Тоня с подозрением приподняла крышку:

— Макароны?! Ты заказала макароны? Я и дома могу поесть бэпэшечку.

— Что? — идеально ровная бровь Дашки вопросительно изогнулась.

— Быстрого приготовления, б/п. Миска, брикет, кипяток — и все дела!

Даша засмеялась.

— Это спагетти ручной работы с соусом… как же он?.. А, не помню, что-то по-итальянски. Весь город сюда ходит. Только мы с тобой еще не дошли. Хватит разглагольствовать, давай пробуй. Ты же голодная была.

— Как волк. Пахнет вкусно… — Тоня набросилась на макароны, с наслаждением их пережевывая, и вдруг замерла, потянулась за салфеткой. — Это же… Это же… Сначала чуть с голоду не уморили, потом чуть без зубов не оставили! — Помахала рукой официанту: — Повара пригласите, пожалуйста!

К их столику подошел парень в белоснежном поварском кителе. Его карие глаза смотрели настороженно, хотя губы застыли в приветливой улыбке.

— Добрый день! Я — Константин, повар «Бумажного тюльпана». Могу чем-то помочь?

Раздалось голодное урчание Тониного желудка.

— Я — Антонина, оголодавший посетитель «Бумажного тюльпана». Вот ЭТО есть нельзя. Короче, вы их не доварили. Испортили. Еще и так долго возились!

— В самом деле? — Он взял чистую вилку, подцепил макаронину и отправил себе в рот. — Хм. Спагетти ручной работы из твердых сортов пшеницы и минеральной воды по старинному итальянскому рецепту. Все в порядке. — Убрал непокорную темную прядь за ухо и подчеркнуто вежливо добавил, не отводя