должен был быть их совместный с Джотэмом тур. Она ощутила себя обманутой: это были их приключения, они должны были пережить их вместе. Но вместо этого она стала матерью и королевой — в двадцать циклов.

Джотэм старался быть понимающим мужем. Он знал, что девушка мечтала путешествовать к звездам и добровольно отказалась от всего ради него. Она, казалось, успокоилась, словно вернулась в прежнее свое состояние, но лишь после того, как он все же позволил ей покидать дворец на собственном транспорте. Это таило в себе некоторую угрозу, и королю это не нравилось, но, казалось, это дало Лате необходимую ей свободу — она снова стала той нежной, любящей женщиной, в которую он влюбился.

— Я не должен был этого допустить, Лата, — тихо проговорил Джотэм, подняв на ее образ измученные глаза. — Если бы я этого не сделал, ты бы не сидела за рулем в тот день. Ты бы не потеряла контроль. Ты бы не умерла, и тогда Барек знал бы, что, хотя у него нет твоей улыбки, у него есть твой смех и твои мягкие манеры. Не то чтобы он раскрывал их очень часто… — протянув руку, он нежно погладил ее по щеке. — Что же мне делать, Лата? Я знаю, что видел сегодня. Барек заинтересован в этой девушке, но сможет ли она справиться и стать его королевой? Мне нужна твоя помощь, Лата. Нашему сыну нужна твоя помощь.

Теплый ветерок коснулся его щеки. Это был ему единственный ответ, и он бессильно опустил голову. Через несколько мгновений король поднялся, поцеловал свои пальцы и приложил их к ее губам.

— Я поговорю с тобой позже, любовь моя.

* * *

Джотэм вошел в свой кабинет. Его личный помощник, Чесни, сидел за своим рабочим столом и тотчас встал, приветствуя своего короля.

— Ваше величество, я составил для вас список членов Ассамблеи, которые будут присутствовать на ежегодном Балу на следующей неделе.

— Список? — Джотэм недоуменно нахмурился. — Чесни, я знаю, кто мои Советники.

— Да, ваше величество, но если вы помните, есть несколько новых членов с недавних выборов. Я составил биографию о каждом, чтобы вы могли с ними познакомиться.

— Да, конечно. Спасибо, Чесни, — взяв папку, он вошел в свой кабинет и начал читать.

Открыв последнюю папку и увидев фотографию, король нахмурился. Почему этот человек показался ему таким знакомым? Но узнав его имя, он нахмурился еще сильнее. Дантон Мичелакакис? Читая дальше, он широко раскрыл глаза.

Возможно ли это?

Может ли сын Стефана Мичелакакиса быть достаточно взрослым, чтобы стать членом Ассамблеи? Внезапно он понял, что оценивает молодого человека, как Барек Амину — Дантон родился всего на цикл раньше его первенца. Он вспомнил, с какой гордостью Стефан объявил о рождении первого сына, а затем показывал всем его первую фотографию.

Куда ушло время?

Откинувшись на спинку стула, Джотэм начал вспоминать человека, который внезапно умер десять циклов назад. Стефан был искренним членом Ассамблеи со стойкими убеждениями и страстной речью. У него были четкие представления о роли Дома Защиты в жизни Коалиции. С некоторыми король соглашался, с другими — нет, но все они были хорошо аргументированы и всегда преподносились с уважением к оппонентам.

Он также вспомнил жену Стефана… как же ее звали?..

Оглянувшись на папку в своей руке, он нашел ее имя.

Джасинда…

Да, так оно и было. Это была потрясающе красивая женщина. Намного моложе Стефана, если он правильно помнил. Она была из Дома Исцеления, а ее отец был там влиятельным членом Ассамблеи. Это вызвало некоторые споры в Ассамблее, так как некоторые считали, что жена члена Совета должна быть из того же Дома. Но это было нереальным ожиданием. Быстро все взвесив, король заставил замолчать критиков Стефана.

Это оказалось правильным выбором, потому что Стефан стал членом Ассамблеи, на чье мнение Джотэм мог положиться. Его смерть, незадолго до разрушения Земли, оставила высокую планку, которой никто не смог достигнуть. Возможно, его сын сможет!

После смерти Стефана Джасинда исчезла с публичной арены, и Джотэм так и не смог припомнить, чтобы видел ее где-нибудь после сочрайда. Это было потерей, потому что грация и красота Джасинды Мичелакакис всегда украшали любую компанию.

Мичелакакис… Джасинда Мичелакакис… Амина Мичелакакис…

Наклонившись вперед, он нажал кнопку на своем столе.

— Чесни, пожалуйста, подойди сюда. У меня есть для тебя работа.

* * *

Джасинда присела на корточки в своем саду, подставляя лицо теплым лучам трех солнц Кариниана. Они всегда успокаивали ее. Уход за последними сезонными цветами наполнял чувством удовлетворения, которое она не испытывала циклами.

Джес любила своих внуков, уехавших несколько часов назад — любила их жизнерадостность и энергию, которые они привносили в ее одинокую жизнь, но чаще ей нравилась тишина — она чувствовала потребность находиться в уединении. Ее дети беспокоились о ней и боялись, что она проводит слишком много времени в одиночестве, поэтому старались посылать к ней внуков хотя бы раз в лунный цикл.

Вздохнув, она оглянулась на дом. Он действительно был слишком велик для нее одной, и пора было передать его Дантону. Как новоизбранный член Совета он нуждался в такой резиденции в Печоре для отдыха, но женщина обнаружила, что пока не в силах оставить дом, где она познала свою любовь и провела счастливые супружеские циклы.

Этот дом хранил слишком много воспоминаний. Сюда Стефан привел ее после церемонии союза. Это был дом, где родились все ее дети. В этом саду, чуть дальше по тропинке, умер ее спутник жизни, собирая ее любимые цветы.

Наклонившись, она с наслаждением понюхала один из них.

* * *

Ее жизнь не стала той, что Джасинда планировала. У нее были грандиозные планы, но ни один из них не предполагал участие в политике и дебатах. Ее родители вели активную общественную жизнь — они были ревностными членами Ассамблеи. Джес выросла в этом: видела мать, стоявшую рядом с отцом и разделявшую его ответственность, наблюдала, как та поддерживает его во всех аспектах его жизни и в деятельности члена Ассамблеи Дома Исцеления. Она знала, что это была их жизнь — жизнь, которую они оба выбрали и которую оба любили. Но это была совсем не та жизнь, о которой мечтала сама Джасинда.

Девушка мечтала о путешествиях, в которых не придется заботиться о внешнем лоске. Она хотела быть просто еще одним