нянечки, которые получают ничтожную зарплату. И всё это под одной крышей, потом усредняют и говорят, что у нас сейчас зарплата средняя — 55 тысяч рублей. А на самом деле, если она 37 тыс, то уже хорошо. То есть надо решить, у кого какие зарплаты, а не складывать и делить. Это пустое дело для статистики. Магия средних цифр, которая вместо того, чтобы вскрывать имеющиеся социальные противоречия, их скрывает.

— Ещё мне было очень интересно узнать, что в то время большой фабрикой считалась такая, где 15 и более рабочих! То есть, когда мы сейчас думаем, что в стране очень мало фабричных и заводских рабочих, то мы не правы. Сейчас колоссальные производства, где десятки тысяч рабочих, пролетариат окреп и расширился как класс. Тогда с этим было намного хуже.

— У Ленина, как и у Маркса, строго различаются мануфактура и фабрика. Вот, что такое мануфактура?

— Я понял так, что мануфактура — это объединение индивидуальных производителей под одной крышей.

— Нет, это называется не мануфактура, а простая кооперация. Когда мы рядом сидим, я делаю табуретку, и Вы делаете табуретку, я могу смотреть, как Вы делаете, Вы можете смотреть, как я делаю, я могу с Вами советоваться, но каждый делает свой цикл. Это простая кооперация. Мы в одном помещении, нам сюда можно завозить материалы, вывозить готовую продукцию, то есть для капиталиста — это такое место, где он может получать производимые товары и потом везти их продавать. Как только начинается разделение труда, когда не Вы и я делаем полностью табуретку, а Вы — крышки, я — ножки или наоборот, третий делает перекладины и т. п. — это называется кооперация. Кооперация, согласно Марксу — это такая форма труда, при которой много лиц планомерно работают в одном или в связанных между собой процессах производства. Если есть единый план, и в результате согласованной деятельности получается готовые продукты в нужном количестве, то это мануфактура.

— Как я понял, если собралось 10 мастеров и наш план — выпустить 100 табуреток, каждый сам делает по 10 табуреток — это простая кооперация. А если 5 мастеров делают ножки, 4 мастера делают крышки, а один всё собирает, то…

— Там, я думаю, нужен ещё один работник, который будет следить за тем, чтобы количество ножек соответствовало числу крышек и перекладин, а не так, что по пять или по три ножки на табуретку. То есть, тут — “всякий непосредственно общественный труд, — писал Маркс, — Труд, осуществляющийся в достаточно крупном масштабе, нуждается в управлении, которое устанавливает согласованность индивидуальных работ и выполняет общие функции, возникающие из движения всего производственного организма в целом в отличие от движения его самостоятельных органов”. Вот что отличает мануфактуру.

— А фабрика — это если уже есть механизация?

— Не механизация, а машины. А если какие–то механизмы типа мясорубки, это не фабрика. Фабрика — это та же мануфактура, но основанная на машинном труде. То есть получаются такие ступени: простая кооперация, мануфактура, фабрика. Развитие капиталистического производства всё время сужает сферу стихийного товарного хозяйства. В кооперации планировалось лишь, сколько сделать, а не как сделать. В мануфактуре уже — как сделать. А после перехода к фабричной системе постепенно получаются огромные монополии. Всякая монополия планомерна. А если, скажем, в современной России государственный сектор выпускает 50% ВВП и более, а в нём плавают отдельные частные предприятия, между ними никакого плана, никакого взаимодействия — это отсталость. Это не соответствует современному этапу развития монополистического капитализма.

— У меня по этому поводу возник такой вопрос: можно ли считать, что у нас ещё не полностью прошёл переход от социализма к капитализму, что ещё много остатков социалистического хозяйствования?

— Нет, так нельзя считать. Цель производства у нас везде капиталистическая, хозяйство у нас частное, а при частном хозяйствовании не может быть социалистического. Другое дело, что мы не соответствуем современному уровню монополистического развития. Поэтому у нас и хозяйничают крупные монополии. Если вы не хозяйничаете в своей стране, значит у вас будут американские компании, японские, южнокорейские… И всякую грязь, которую они не хотят делать в своей стране, они будут тащить сюда, чтобы российские рабочие выполняли самую грязную работу. И в грязных местах, между прочим. Как, скажем, компании Hyundai и Nissan стояли у помойки, самой большой и вонючей, там даже проезжать было невозможно. Ее только–только сейчас загасили. Зато там вырубили лес, который являлся санитарной защитой города от загрязнений, поэтому там уже не такой воздух, как был до этого.

— После ряда критических статей тут приведено несколько рецензий, и меня особо заинтересовала рецензия на “Краткий курс экономической науки” Богданова. Особенно после разгромных рецензий о том, что делали народники, о курсе Богданова Ленин отозвался весьма положительно: автор подходит к изложению вполне марксистски и последовательно держится исторического материализма. У меня такой вопрос: стоит ли сейчас разыскать эту работу Богданова и выложить для скачивания в Интернете?

— Не стоит.

— Почему?

— Потому что есть “Капитал”, который включает в себя всё, о чём писал Богданов.

— А как краткий конспект?

— А зачем читать краткий курс? Представьте, что мы вам из торта выберем только сахар или масло… Богданов не владел диалектическим методом. Я‑то читал то, что он дальше писал. После 1907 года Ленин характеризовал Богданова как путаника. Тогда некоторые отошли от диалектики и пошли по пути так называемого “системного подхода”. Богданов это назвал “тектология”. Есть обмен записок между Лениным и Бухариным, который, кстати, не вошёл в Полное собрание сочинений, но есть в издании “Ленинские сборники”. И вот там Ленин пишет, что “Богданов Вас обманул”. Он никак не мог одолеть диалектику и прислонился к Жонглированию абстрактными системами и их элементами. Это сейчас так принято в большинстве работ: есть элементы, структура, внешняя среда, внутренняя среда… И думают, что тут есть какая–то наука. Это мертвечина. Вот когда вы умрёте — будут и элементы, и структуры, и внешняя среда, внутренняя среда, особенно если вы находитесь в патолого–анатомическом театре, и целое будет, и все части будут. Может, вы думаете, что я зря так употребляю такие сравнения, но Энгельс ведь прямо говорил: части лишь у трупа. Если вы представляете собой нечто живое, то нет частей. Если, скажем, ваша рука живая, то в ней есть кровь, а кровь идёт из сердца, а если я подвигал пальцами, то