Антон Волохов Фабрика №22

«…Завтра, я снова ухожу.

Мне предстоит очень важная, но опасная миссия.

От неё будет зависеть судьба человечества.

Но если мы победим, если выиграем!

Тогда все люди смогут вернутся домой…

Я очень люблю тебя… Твой папа».

Глава первая.

Моя любимая Сальма.

Часть первая. Дерзкое ограбление.

Мы не сделали скандала – нам вождя недоставало.

Настоящих буйных мало – вот и нету вожаков.

В.С.Высоцкий

Я был когда-то счастлив. Сейчас в это трудно поверить. У меня была жена, уют и немного понимания – простой и универсальный рецепт семейного счастья. Я не копался в своём прошлом, не думал о будущем и наслаждался каждой текущей минутой своей жизни.

Человек я дрянной: резкий, вспыльчивый и непомерно гордый сам не знаю от чего. Здесь ничего не изменилось со временем. Мама обвиняла мои ирландские корни по линии отца, а сам отец винил во всём мамину испанскую породу. Итоговый продукт получился весьма нелепый и немного странный. Они за всю жизнь так и не выяснили чьи именно гены больше виновны в получившимся парадоксе. Я знал, что причины их гнева, вовсе не в цепочках ДНК или наборах хромосом, а в банальном нежелании первого и единственного ребенка в их брачном союзе. Они были счастливы без соплей и босых ног прыткого юнца, бегающего по дому и вечно требующего ласки, внимания и конфет. Их любовь угасла и обременилась.

Я рос, креп, закалялся улицей и не давал скучать своим родителям: вечно попадал в истории с драками, выпивкой, девочками и плохими компаниями. Своих стариков я уважал и развлекал как мог. Они почти ненавидели меня и я отвечал им взаимностью. С моим совершеннолетием я покинул отчий дом, а предки сменили замки, едва я успел переступить через порог.

Следующим этапом моего становления должны были стать тяжелые наркотики и краденый пистолет за поясом рваных джинсов, с которым я планировал ограбить свой первый магазин, окончательно похоронив шансы на спокойную и рассудительную жизнь. Я направил колесо своей судьбы прямиком к столу патологоанатома, но провидение распорядилась иначе – я влюбился.

Своей подраненной психикой я искал себе приключений каждую ночь и в одну из таких встретил Сальму. В магазине, в котором она работала, принимали товар, а я завалился туда в полной готовности пустить свою жизнь под откос посредством ограбления.

– Мы закрыты, – сказала она с тревогой, отложив толстую бухгалтерскую тетрадь в сторону.

Я чуть не рассмеялся, когда услышал это, поскольку минутой ранее я высадил стеклянную витрину огромным булыжником с диким грохотом. Сальма сидела в подсобном помещении и вела учёт товара в тусклом свете настольной лампы. Я не знал, что ответить и был удивлен её присутствию, не меньше чем она моему вероломному вторжению. Мы просто стояли и смотрели друг на друга.

Как же она была прекрасна, моя девочка. Господи, если бы я знал, что передо мной моя будущая жена, я бы умер от тахикардии. Её карие глаза были широко открыты и напуганы. Я обмяк и рассеялся, как только погрузился в их теплоту и манящую тревогу. Черные и густые волосы до плеч, кружились хороводами и дурманили мою больную голову. Она тяжело дышала маленьким прямым носиком, её пышная грудь хаотично подергивалась в пёстром летнем платье, а рот был приоткрыт.

Потом я увидел её спелые, пухлые губы и окончательно парализовался любовными флюидами. Я моргал всё медленнее и погружался в транс из-за переполняющего меня восторга от столь прекрасных форм и сочетаний. Передо мной стояло божество.

Она робко произнесла:

– Если вы сейчас же не уйдёте, я вызову полицию…

В этот момент у меня выпал пистолет из-за пазухи. Сальма закричала, схватив голову руками:

– Нет! Господи, нет! Этого ещё не хватало!

После чего села на пол, задрожала и заплакала. Я поднял пистолет, шмыгнул носом и продолжил стоять, как болван. Мне уже не хотелось никого грабить. Я вдруг увидел себя любящим мужем, сидящем в кресле-качалке у собственного бассейна, с сигарой в одной руке и свежей новостной газетой в другой. Женатый и самый деловой человек из всех. А Сальма возлеживает свои прекрасные телеса на белом шезлонге, под июльским солнцем в открытом купальнике, на фоне шикарного особняка со стеклянной крышей. Под навесом припаркован новенький внедорожник, в бассейне резвятся дети, и по газону бегает песочного цвета лабрадор.

– Какой же ты ублюдок! – бросила она с ненавистью, а по лицу её черными змейками стекала тушь от обилия слез, боли и отчаяния.

– Чего это? – возмутился я с легким недоумением.

– Ты…Ты – животное! – она схватила с полки пакет молока и запустила мне в лоб. – Как ты смеешь грабить меня?! Как ты смеешь?!

– Да я…

– Я не могу сейчас потерять всё! Не могу! Мне нужно лечить маму! Мне нужны мои деньги! Мне нужен мой магазин!

Я был восхищен и поражён от внезапного перевоплощения из кроткого и хрупкого создания, в деспотичную львицу. В этом и была вся моя Сальма, подобные характерные метаморфозы, из огня да в полымя, случались с ней весьма часто по причине её буйного нрава и гордой непреклонности. Её так и лихорадило от штиля к буре всю жизнь, с годами эта тонкая грань и вовсе поистрепалась. Легкую и наивную девочку, умеющую хранить в себе гармонию, слишком часто обижали люди и обжигали неизведанные тропы судьбы. Со временем я понял, что между нами всегда было что-то общее, что-то что любит и бьёт одновременно.

– Что у тебя за проблемы? – спросил я.

– Тебе-то что? Ты мне никак не поможешь, скорее последнее заберешь, – ответила она.

– Помогу, – ответил я с вызовом.

– Как?! Пойдешь грабить соседний магазин? И принесешь мне их дневную выручку?! Спасибо, не надо!

– Сколько денег тебе нужно? – не унимался я.

– Слушай, – иронично склонив голову отвечала она. – Лучшее, что ты можешь сейчас сделать – это простой уйти. Я не буду вызывать полицию.

– Я уйду, но вернусь, – ответил я почти как терминатор. – Вернусь и у тебя будут деньги. Столько, сколько нужно.

Мой юношеский задор и неконтролируемый выброс гормонов бил по мозговым рецепторам и собственному самолюбию. Мне хотелось носить её на руках, прижать к себе и не отпускать. Тискать и гладить её как плюшевого котенка. Я жаждал подвигов и смысла в собственной жизни. И этим смыслом стала она.

Я развернулся и, подойдя к двери и схватившись за ручку, услышал от неё:

– Эй, если ты и вправду собрался возвращаться, то в следующий раз сделай это через дверь! Это витрина будет стоить мне половины выручки.

– Я всё верну, – ответил я и испарился, оставив её наедине со сквозняком и битым стеклом.

Вместе с ночным холодом в мой пылающий разум вернулась трезвость. Куда