тобой даже не мудаки, брат. Мы просто неудачники. Нам рады только дешевые шлюхи.

В этот момент к фургону подскочил Грег. Лицо его выглядело очень довольным.

– Чего расселись, животные? – спросил он и, открыв дверь, полез в бардачок.

Покопавшись там, он вытащил презервативы. От боли и ненависти я сжал веки и кулаки одновременно.

– Хозяйка не вовремя решила сменить одну из своих витрин, – довольно произнес Грег. – И в этот раз я не дам ей кредит. Тем более что такой горячей штучке, всегда есть чем погасить свою задолженность, правда? Ждать здесь, обезьяны!

Грег счастливо подмигнул нам и загоготал.

– Рико… – тяжело произнес я.

– Брат, держись, не думай об этом.

– Если она даст ему, я закончусь сам или закончу его. Я так больше не могу.

– Друг, в этом городе для нас с тобой больше нет работы. Грег хорошо платит, когда в настроении. Просто переступи через это!

Я тяжело вздохнул. Грег подошёл к Сальме и положил свою руку с бело-рыжими волосами ей на талию. Он начал что-то шептать ей на ухо. Некоторое время она слушала, но лицо её выражало обеспокоенность или даже злость. Рука Грега опускалась все ниже. Он продолжал что-то шептать ей на ухо и, сжав её ягодицу, засмеялся.

Сальма развернулась и дала ему звонкую пощечину…

– Воу! – крикнул Рико. – Ты видел это?!

Я ликовал. Грег потирал свою красную физиономию и злился. Он схватил её, ударил в ответ ладонью по щеке и повалил за прилавок. Сальма закричала.

– Какого хрена?! – крикнул Рико.

– Всё, я больше не могу, – сказал я и открыл дверь фургона.

– Нет, нет! Стой, брат, стой! – кричал мне Рико. – Не лезь в это дерьмо!

– Зайдешь через минуту, понял? – сказал я. – Ты знаешь, что делать.

В этот раз я не бил витрину, а зашёл через дверь, хоть и был в таком же поганом настроении, что и несколько дней назад. За прилавком шла возня.

– Не ломайся ты! Один раз, и мы в расчёте! Ты даже заработаешь! – кричал Грег.

– Нет, нет! Помогите! – закричала Сальма.

Я схватил Грега за шиворот и, оттащив от неё, бросил его на пол. Платье Сальмы было разорвано, бусы катались по полу, а на щеке была ссадина.

– Что?! Ты?! Да я тебя… Рико! Забери своего психованного друга отсюда, слышишь?! – истошно орал Грег. – Забери этого придурка!

Рико стоял спиной к двери магазина и делал вид, что ничего не слышит. Сам при этом смотрел по сторонам. Он знал, что нужно делать в таких ситуациях, и хорошо знал меня.

Драться я толком не умел, но очень любил. Когда Грег встал, я подошёл к нему вплотную и залепил ему снизу-вверх ладонью прямо в подбородок. Коварный и эффективный уличный удар, который всегда проходил. Башка Грега резко дернулась назад, и он отлетел на прилавок, стукнувшись затылком об мягкий мешок с гречкой, что лежал на деревянной полке.

Сальма взвизгнула. Этот мешок тогда спас не только голову Грега, но и мою никчемную жизнь от преступления. Что говорить, если мне и везло в жизни, то только в этом магазине. Под крышей магазина Сальмы, Бог меня не видел.

Я свистнул Рико. Тот забежал в магазин.

– Давай, – сказал я.

– Ах ты, сукин сын! Что ты делаешь?! – закричал Рико и сделал вид, что ударил меня по лицу.

Сальма хлопала глазами и ничего не понимала. Рико помог встать Грегу. Тот кряхтел и тяжело дышал. Он показал на меня трясущемся пальцем и сказал:

– Ты… Ты уволен, понял?! Уволен!

Я поднял с пола платочек Грега и, кинув его ему под ноги, произнес:

– Не забудь свою тряпку, сопли утрёшь.

Грег мельком взглянул на Рико и пошёл в мою сторону за новой порцией адреналина, но вмешалась Сальма:

– Ещё шаг – и я вызываю полицию! Ты хотел меня изнасиловать! Свидетель у меня есть! – нервно произнесла она дрожащим голосом.

Сальма доверительно посмотрела на меня, а я кивнул.

– Уходим Грег, – сказал Рико и подмигнув мне, вывел его за дверь.

Фургон уехал. Белый платок Грега остался лежать на полу. Сальма была растеряна. Я молчал, не зная, что сказать.

– Теперь ты мне ещё полку сломал, – иронично сказала она. – Одни убытки от тебя.

– Ладно, – сказал я, понимая, что это была шутка. – Я пойду.

Я пошёл на выход и услышал вновь:

– Эй, постой! – сказала она.

– Чего?

– Как… Как тебя зовут? – спросила Сальма, придерживая рваное платье.

Плечо её было оголено, а чуть ниже… Я закрыл глаза и отвернулся.

– Брайан. Брайан Ривз, – ответил я.

– Слушай, Брайан, – произнесла она задумчиво. – Раз уж ты потерял работу из-за меня, может, я могу тебе её предложить? Мне нужен грузчик и… И охранник в одном лице. Я, надеюсь, ты не станешь меня грабить вновь?

– Да, я готов, пожалуй, – согласился я.

– Хорошо, тогда завтра утром я жду тебя. И не забудь, первый месяц ты будешь работать за витрину, что разбил и… Ладно, полку, пожалуй, я с тебя не буду удерживать. Я буду кормить тебя и давать немного денег на карманные расходы.

Я посмотрел на Сальму. Остатки разодранного платья едва прикрывали её широкие бёдра и загорелые ножки. Моя фемида была прекрасна, желанна и обворожительна.

– Хорошо, – сказал я и покинул пристань своего счастья, плотно закрыв за собой дверь.

Часть третья. Моя первая улыбка.

Я был рад новой работе и новой начальнице. Теперь от меня пахло не вонючей рыбой, а французскими духами. Я разгружал товар и следил чтобы к Сальме никто не приставал. А приставали к ней, примерно, один раз в час.

Мы условились, что я не трогаю похотливых кобелей до момента, пока не распускаются руки. На объект сладострастного вожделения можно только смотреть и заигрывать, но не более. Но всё-таки, по понятным причинам, я выкидывал её ухажеров из магазина чаще, чем того требовала сама Сальма.

Конечно, были и солидные, успешные мужчины, в карманах которых водились приличные деньги, а в головах проживала интеллигентность. С такими мне было сложнее всего. Выкидывать их за ворот костюма, сшитого под заказ, попусту не было причин, а подметать за каждым из них пыль, что они пускали в глаза Сальме, я не имел права. В её магазине, всегда стояли свежие цветы, стоимость которых была намного выше моего месячного жалования.

В свободные минуты я сидел на деревянном табурете в подсобке и смотрел на неё сквозь щель приоткрытой двери. Сальма любила заваривать кофе и читать любовные романы, покусывая молочный шоколад. Мне нравилось наблюдать за тем, как она периодически хмурилась или улыбалась, бегая солнечными карими глазками по сентиментальному тексту. Мне казалось, что в такие моменты, мы были с ней необыкновенно близки чувственно и эмоционально. Я переживал то, что переживала она, и представлял себя главным героем её романа.

Иногда она наклоняла голову на бок во время чтения, пытаясь проникнуться книжным эпизодом, и прядь её волос медленно