захватило. Стояла она немного в стороне от всех деревьев, словно царица лесная: высокая, разлапистая и пушистая, будто впрямь из сказки вышла. Преподобный осенил елку крестным знамением, прочел молитву, подобающую случаю, а пан Дворжецкий поплевал на руки и взялся за топор.

Везли по селу красавицу – вся ребятня бежала за дровеньками, мальчишки так сигали на елку, что даже пан Пузо прикрикнул на них: «Ну, брысь, оглашенные, все иголки пообдираете!»

Установили на площади. С помостом-то она еще выше стала, так что звезду благословенную на маковку пришлось вперед приладить, пока елка еще лежала. Ну, и мальчишкам дело нашлось – на самый верх лазить, украшения вешать и букеты, лентами перевязанные. Преобразилась лесная красавица, стала царицею села Врали. И всякий подходил к ней желание загадывать, да завязывал цветную ленточку, так что нижние ветки сплошь были увиты ими.

Вот и пришло рождество, а там и новый год подоспел, одна тысяча девятисотый. И каждый ждал от нового века лучшей жизни. А что для сельчанина хорошо: чтобы родные не хворали, чтобы хлеб уродился добрый, чтобы дождя и снега было в меру, да побольше тепла и солнышка ласкового. И еще, чтоб не было войны, разрухи, голода. Чтобы Смерть-Костюха отступилась бы от них, и близких их, и друзей миновала. Хотя бы в этом году.

Ведь хочется, так хочется заглянуть туда – за этот занавес времени и узнать, что же такое принесет им новый двадцатый век.