любит нас и не даст нам погибнуть».
– Старик, ты видишь то, что вижу я? – спросил Гавриил, не поворачивая головы. Господь давно уже привык не обращать внимание на фамильярность Гавриила. Только двоим: Гавриилу и Михаилу Он позволял так разговаривать с собой. И в который раз подумал: «Что же, я действительно Старик, а другим я никогда и не был». Опустив взгляд, Он ответил: – Да, вижу. Архангел посмотрел на Бога и не увидел каких-либо эмоций на Его лице. – И Тебе совсем не жаль его? – не успокаивался Гавриил. Господь вспомнил слова, сказанные Адаму: «В поте лица твоего будешь есть хлеб…» Затем Он задумчиво сказал: Может, и погорячился, но иначе было нельзя, поскольку творение мое – Земля, кроме Эдема, оставалась бы безжизненной, пустынной и холодной. Должен же появиться на ней тот, кто, обогрев ее своим теплом и полив своим потом, вдохнул бы в нее жизнь! – Так Ты все заранее знал? Знал, что Ева и Адам вкусят от древа познания добра и зла? Знал, что Ты изгонишь их из Рая? – Да, Гавриил, конечно, знал! Пойми, что ничего не может произойти в этом Мире такого, чего Я бы не знал, – ответил Господь. – И ничего не может произойти без Моей на то воли. Все так и было задумано. – Жалко смотреть на эти двух одиноких и несчастных людей, ведь кроме них и животных, на всей Земле никого нет! Да, Адам и Ева – это твое величайшее творение, но почему мне так грустно смотреть на них? Всевышний чуть улыбнулся: «Наверное, надо рассказать ему, пусть знает. Нам же предстоит еще много сделать вместе. Но, с другой стороны, не надо забывать, что неисповедимы пути Мои. И так будет всегда!». Создатель надолго задумался: «Как объяснить Гавриилу истинную суть моего творения и надо ли?» Гавриил молча смотрел на Господа и терпеливо ждал.
Дождь на время прекратился. Из хижины вышла Ева и, подойдя к мужу, нежно погладила его по плечу. Адам, закрыв глаза, прислонился щекой к бедру жены и, увидев ее сбоку, поднял голову и спросил: – У тебя вздулся живот, ты плохо себя чувствуешь, заболела? – Нет, Адам! Я здорова. Просто скоро нас станет трое… Адам посмотрел на резвящегося невдалеке ягненка, прыгающего вокруг овцы, поднял взгляд на Еву и удивленно спросил: – Это как у них – у овец и других тварей? – Да, милый, да! Снова закрыв глаза и прижавшись щекой к животу Евы, Адам тихо произнес: – Спасибо, Отец!
Наконец Господь продолжил говорить: – Если ты думаешь, что создание этих двух людей было венцом моего творения, то ты ошибаешься. Перед тем, как создать Еву, я долго думал о том, чего же не хватает для полной гармонии мироздания и для того, чтобы у этих двоих появился смысл жизни и они смогли бы выполнить свою миссию прародителей? Когда наконец-то Я понял, то позвал тебя, Гавриил, помогать мне. А теперь вспомни, что Я спросил тебя, когда ты пришел? – Ты спросил, видел ли я, где сегодня Змей. – И что ты ответил? – Что Змей спит в ветвях древа познания добра и зла. – Да, Гавриил, так все и было. И Я стал творить женщину, которую Адам назовет Евой – женой своей! – Но зачем тебе понадобился Змей в тот день? – спросил Гавриил. – Ты ведь все создал сам без чьей-либо помощи. – Ты прав, Гавриил, в том, что все, что ты видишь, – это только мое творение. Но!.. Есть нечто, что мне одному создать не под силу. – Не понимаю, Господь, – нахмурив лоб, в смятении произнес Архангел. – Гавриил, я могу создавать только добро! И есть То, что является величайшим благом для Мира и в чем будет заключаться вся суть его, но вместе с Ним будет существовать и его противоположная сторона. Люди всегда будут жить в борьбе противоречий, и перед ними всегда будет стоять выбор. Иначе быть не может – иначе мир не сможет развиваться и творение мое будет мертворожденным! Вот почему для создания величайшего своего творения мне нужно было Зло. – Что же Это, Господь, что же! – недоумевая, вскрикнул Гавриил. Старик надолго задумался, подбирая нужное слово. «Я так увлекся творением, что даже и не подумал, как Это назвать!» Наконец Он произнес: – Любовь! – Что это, Всевышний, что? Объясни! – Это невозможно объяснить! Только люди, только смертные могут это чувствовать, но… только чувствовать, и пройдут века, Гавриил, и ты сам увидишь, что никто так и не сможет сказать, что это. Любовь – это и есть мое самое великое творение! – Только смертные? – тихо, еще на что-то надеясь, спросил Архангел. – Да, Гавриил, только люди – только смертные! И несмотря на смерть, они будут счастливы, ведь они познают Любовь! Только познав Ее, мужчина и женщина смогут создать новый мир – мир разума. Гавриил молча повернулся и пошел прочь. Через несколько шагов он остановился, чуть повернул голову и тихо сказал: – Истинно, Господь, величие твое безгранично! По щекам Архангела текли слезы.
Прошло время. Адам метался вокруг хижины, не зная, чем помочь жене. Ева надрывно кричала и стонала, но каждый раз, когда он пытался войти, кричала: – Уйди, Адам, ты ничем не поможешь, я справлюсь сама!
Наконец на мгновение все смолкло. Томительная тишина показалась Адаму бесконечной. И вдруг раздался крик. «Это не Ева!» – пронеслось у него в голове. Он вбежал в хижину. Ева лежала на полу, измученно улыбалась и держала в руках маленького человечка, который непрерывно кричал и тыкался в Еву, будто что-то искал. Наконец маленький нашел грудь и затих. Адам и Ева молча смотрели друг на друга, взгляд у обоих стал нежным, но в то же время напряженным. Губы их чуть шевелились, они хотели что-то сказать, но не находили того – самого важного в их жизни слова. Господь что-то шепнул, и в тоже мгновение они одновременно произнесли: – Люблю… тебя!
Адам вышел из хижины, поднял взгляд на небо, медленно опустился на колени и сказал: – Ты велик, Отец, ты велик!
Слеза стекла по щеке Старика.
Начиналась эпоха Человека!
– Старик, ты видишь то, что вижу я? – спросил Гавриил, не поворачивая головы. Господь давно уже привык не обращать внимание на фамильярность Гавриила. Только двоим: Гавриилу и Михаилу Он позволял так разговаривать с собой. И в который раз подумал: «Что же, я действительно Старик, а другим я никогда и не был». Опустив взгляд, Он ответил: – Да, вижу. Архангел посмотрел на Бога и не увидел каких-либо эмоций на Его лице. – И Тебе совсем не жаль его? – не успокаивался Гавриил. Господь вспомнил слова, сказанные Адаму: «В поте лица твоего будешь есть хлеб…» Затем Он задумчиво сказал: Может, и погорячился, но иначе было нельзя, поскольку творение мое – Земля, кроме Эдема, оставалась бы безжизненной, пустынной и холодной. Должен же появиться на ней тот, кто, обогрев ее своим теплом и полив своим потом, вдохнул бы в нее жизнь! – Так Ты все заранее знал? Знал, что Ева и Адам вкусят от древа познания добра и зла? Знал, что Ты изгонишь их из Рая? – Да, Гавриил, конечно, знал! Пойми, что ничего не может произойти в этом Мире такого, чего Я бы не знал, – ответил Господь. – И ничего не может произойти без Моей на то воли. Все так и было задумано. – Жалко смотреть на эти двух одиноких и несчастных людей, ведь кроме них и животных, на всей Земле никого нет! Да, Адам и Ева – это твое величайшее творение, но почему мне так грустно смотреть на них? Всевышний чуть улыбнулся: «Наверное, надо рассказать ему, пусть знает. Нам же предстоит еще много сделать вместе. Но, с другой стороны, не надо забывать, что неисповедимы пути Мои. И так будет всегда!». Создатель надолго задумался: «Как объяснить Гавриилу истинную суть моего творения и надо ли?» Гавриил молча смотрел на Господа и терпеливо ждал.
Дождь на время прекратился. Из хижины вышла Ева и, подойдя к мужу, нежно погладила его по плечу. Адам, закрыв глаза, прислонился щекой к бедру жены и, увидев ее сбоку, поднял голову и спросил: – У тебя вздулся живот, ты плохо себя чувствуешь, заболела? – Нет, Адам! Я здорова. Просто скоро нас станет трое… Адам посмотрел на резвящегося невдалеке ягненка, прыгающего вокруг овцы, поднял взгляд на Еву и удивленно спросил: – Это как у них – у овец и других тварей? – Да, милый, да! Снова закрыв глаза и прижавшись щекой к животу Евы, Адам тихо произнес: – Спасибо, Отец!
Наконец Господь продолжил говорить: – Если ты думаешь, что создание этих двух людей было венцом моего творения, то ты ошибаешься. Перед тем, как создать Еву, я долго думал о том, чего же не хватает для полной гармонии мироздания и для того, чтобы у этих двоих появился смысл жизни и они смогли бы выполнить свою миссию прародителей? Когда наконец-то Я понял, то позвал тебя, Гавриил, помогать мне. А теперь вспомни, что Я спросил тебя, когда ты пришел? – Ты спросил, видел ли я, где сегодня Змей. – И что ты ответил? – Что Змей спит в ветвях древа познания добра и зла. – Да, Гавриил, так все и было. И Я стал творить женщину, которую Адам назовет Евой – женой своей! – Но зачем тебе понадобился Змей в тот день? – спросил Гавриил. – Ты ведь все создал сам без чьей-либо помощи. – Ты прав, Гавриил, в том, что все, что ты видишь, – это только мое творение. Но!.. Есть нечто, что мне одному создать не под силу. – Не понимаю, Господь, – нахмурив лоб, в смятении произнес Архангел. – Гавриил, я могу создавать только добро! И есть То, что является величайшим благом для Мира и в чем будет заключаться вся суть его, но вместе с Ним будет существовать и его противоположная сторона. Люди всегда будут жить в борьбе противоречий, и перед ними всегда будет стоять выбор. Иначе быть не может – иначе мир не сможет развиваться и творение мое будет мертворожденным! Вот почему для создания величайшего своего творения мне нужно было Зло. – Что же Это, Господь, что же! – недоумевая, вскрикнул Гавриил. Старик надолго задумался, подбирая нужное слово. «Я так увлекся творением, что даже и не подумал, как Это назвать!» Наконец Он произнес: – Любовь! – Что это, Всевышний, что? Объясни! – Это невозможно объяснить! Только люди, только смертные могут это чувствовать, но… только чувствовать, и пройдут века, Гавриил, и ты сам увидишь, что никто так и не сможет сказать, что это. Любовь – это и есть мое самое великое творение! – Только смертные? – тихо, еще на что-то надеясь, спросил Архангел. – Да, Гавриил, только люди – только смертные! И несмотря на смерть, они будут счастливы, ведь они познают Любовь! Только познав Ее, мужчина и женщина смогут создать новый мир – мир разума. Гавриил молча повернулся и пошел прочь. Через несколько шагов он остановился, чуть повернул голову и тихо сказал: – Истинно, Господь, величие твое безгранично! По щекам Архангела текли слезы.
Прошло время. Адам метался вокруг хижины, не зная, чем помочь жене. Ева надрывно кричала и стонала, но каждый раз, когда он пытался войти, кричала: – Уйди, Адам, ты ничем не поможешь, я справлюсь сама!
Наконец на мгновение все смолкло. Томительная тишина показалась Адаму бесконечной. И вдруг раздался крик. «Это не Ева!» – пронеслось у него в голове. Он вбежал в хижину. Ева лежала на полу, измученно улыбалась и держала в руках маленького человечка, который непрерывно кричал и тыкался в Еву, будто что-то искал. Наконец маленький нашел грудь и затих. Адам и Ева молча смотрели друг на друга, взгляд у обоих стал нежным, но в то же время напряженным. Губы их чуть шевелились, они хотели что-то сказать, но не находили того – самого важного в их жизни слова. Господь что-то шепнул, и в тоже мгновение они одновременно произнесли: – Люблю… тебя!
Адам вышел из хижины, поднял взгляд на небо, медленно опустился на колени и сказал: – Ты велик, Отец, ты велик!
Слеза стекла по щеке Старика.
Начиналась эпоха Человека!