- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (9) »
невозможно было смотреть без солнцезащитных очков, а весь вид утверждал: он здесь, чтобы уберечь мир от греха и несет светлое будущее. Он был убедителен как молодой бог, только лучше. Красноречие Алекса было неостановимо как цунами. Глаза клялись, что он экстрасенс, банкир и владелец нефтяной вышки, интонации завораживали, а голос сулил монамуры и обещал продолжение.
Самым правдивым в потоке его слов было то, что каждое было ложью, ложью от начала и до конца.
И оба знали об этом.
Вру, конечно.
Так происходит обычно, но не сегодняшней ночью. Не зря, видимо, полная Луна пыталась пробиться сквозь тяжелые тучи, и обещала нечто. Нечто необыкновенное. И если и должно было что-то произойти, то, скорее всего, события выходящие из ряда повседневной обыденности. Подчиняясь законам полнолуния, вел он себя не традиционно: был кристально честен и рукам волю не давал, хотя те, настойчиво пытались выйти из-под контроля. Как правило, в головах двадцатилетних особ приятной наружности есть все. И Инстаграм и Фэйсбук, и прочее, о чем мы даже не подозреваем. Тик-Ток, например. Они складывают в голову все, кроме старой мебели, и общаться с ними доставляет немалый труд. Не в нашем случае! Пара увлеченно делилась мыслями о средневековых секретах и артефактах, и о мистике, немного. Даже удивительно насколько совпали интересы и представления о прошлом, мире сегодняшнем и призрачном, потустороннем. Видимо, замкнуло что-то во Вселенной, и в результате сине-белого космического замыкания послана ему была фея. Его фея.
Саня готов был гусарить от души: окропить Шампанским, расслабить тайским массажем и угостить Дошираком, а она – нет. Пришлось ограничиться беседами о главном: пограничных состояниях души, переходных процессах за границы бытия и последующих трансформациях. Наслаждаясь беседой и взаимопониманием, они неспешно покончили с пирожными и кофе. Не переставая восхищаться тайнами старых мастеров и теорией струн Вселенной, не замечая дождя, зашли в магазинчик, так, на всякий случай. Вспомнив, что коньяка много не бывает, неожиданно для себя Алекс взял три Арарата, закуску и провиант для воинской части на неделю. «Коньяк, если его вовремя подливать, из студеного ноября запросто делает май, на дворе только октябрь, так что перспективы у нас – блестящи», – здраво размышлял он. Не прерывая дискуссию и обвешанные пакетами как прошоперы, они добрались до самой обычной квартиры.
Глава 3. Лифт. Шестой этаж. Дверь за ними захлопнулась, отрезая начальный этап. Как зашли в палаты, она – глаза в сторону и чувствует себя неловко – нечасто, значит, в гостях у посторонних мужчин бывает. На хоромы не смотрит, ярлык не клеит. По квартире ходишь как по минному полю: осторожные взгляды, обезоруживающие улыбки – словно в гостях, а не у себя.
Чуть пригубив коньяк, и еще пару раз по чуть-чуть, и еще по глоточку… Чувственный, эротичный изгиб губ. Зовущий. Рука к руке. Кончики пальцев пробежали от плеча к ладони. Легкий испуг от прикосновений. И… То ли Струны сработали, биохимия, или нашла душа родственную душу и совпали вибрации… Глаза в глаза. Открывалась бездна. Сами собой пали запреты и джинсы. Парочка, увлеченно обсуждая нооосферу Вернадского и гипноз, (коим, якобы, обладал собеседник) забралась в кровать. Обезумевшая от близкой свободы и нестерпимого ожидания высоко вздымалась грудь, готовилась выбросить на берег цунами страсти и снести ненужные разговоры… Тело скрипачки жаждало поглотить говоруна целиком, но… нежданно прервавшись, она поднялась, явив миру свою нагую красоту, открыла сумочку и натянула длинные полосатые гольфы. – Пеппи Длинный Чулок? Будем играть в похождения не Бременских музыкантов? – гадал хозяин. – Секрет. Пока сам не испытаешь – не поймешь. А сейчас, хочу гипноз, – неожиданно потребовала студентка. – Зачем оно? У нас вся ночь впереди… Может, другого? Ведь есть у меня… – Гипноз давай, – настаивала скрипачка. Ее роскошная грудь приблизилась, почти касаясь его лица, снеся сомнения с легкостью атомного ледокола сокрушающего хрупкий лед. – Мышцы лица медленно расслабляются, уходит напряжение и лишние мысли. Дыхание спокойное. Твои руки становятся теплыми и тяжелыми, – начал Саня, никак не совладая с соблазном форм и растущего давления… – От моих ладоней идет тепло. Ты начинаешь ощущать его в районе пупка. Ты полностью расслаблена и дышишь низом живота. Тепло моих рук распространяется кругами, оно проникает вглубь, ласкает и пробуждает скрытые, дикие желания, – он кончиками пальцев начал рисовать круги на плоском животике. За ними дрожью бежали ее ощущения. Он широко раскрыл ладонь, направляя свои посылы через нее, и почувствовал легкое жжение. «Пошло», – понял он. – Они наполняют тебя близким, зовущим, столь желанным наслаждением. Коленки сгибаются, ножки слегка раздвигаются… Дыхание становится глубже. Ты расслабляешься и раскрываешься навстречу. Ты хочешь и ждешь. Ты очень хочешь. Тебя поглощает желание, оно становится непреодолимым. Дрожь и горячие волны желания наполняют тебя, пронизывая все тело, – кажется, он и сам заводился, – снизу доверху. Ты готова, хочешь и ждешь. И горячее наслаждение слегка прикасается к тебе, медленно входит и наполняет всю тело, – колдовал он. – Ах-амм… Ах!!! – вырвались в окно крики, которые, казалось, разбудили девятиэтажку.
Взлетели уснувшие, было, голуби. Алекс отшатнулся и с изумлением взглянул на фею, улетевшую в Нирвану. Широко открытый рот, затуманенные, совершенно обезумевшие глаза. Ее раскрытые бедра ритмично поднимались, обнажая манящее, чуть раскрытое таинство. – Так я еще не там, – растерянно пробормотал гипнотизер, – мама моя дорогая, ничего же еще не было! Ни единого духасвятого прикосновения! Святоша я, хоть сейчас на икону – Далай Лама, я, Папа Римский – благородны мы во всем!!! Саня поочередно поцеловал соски, подул на них охлаждая, лег и прижал весом своего горячего тела, приподнялся и опять подул. – Еще, еще, – металась по кровати скрипачка. Он прижался бедрами и слегка коснулся ее сокровенного, нежно скользя по поверхности, едва погружаясь и сразу выходя, и снова скользя. Вверх, вниз. Чуть вглубь. Вверх, вниз. Ее громкий стон сорвал препоны, горячая плоть поднималась навстречу и звала, звала. Ритмично, но медленно, он начал погружаться в нее, постепенно наполняя собой. С каждым разом впиваясь в нее все глубже и жестче, соединяясь с ней, и сливаясь в единое целое. Животные стоны, хрипы, стенания. Теперь он уже не слышал ее крика, и не замечал своего: безумные ощущения стерли контроль, время и
Так происходит обычно, но не сегодняшней ночью. Не зря, видимо, полная Луна пыталась пробиться сквозь тяжелые тучи, и обещала нечто. Нечто необыкновенное. И если и должно было что-то произойти, то, скорее всего, события выходящие из ряда повседневной обыденности. Подчиняясь законам полнолуния, вел он себя не традиционно: был кристально честен и рукам волю не давал, хотя те, настойчиво пытались выйти из-под контроля. Как правило, в головах двадцатилетних особ приятной наружности есть все. И Инстаграм и Фэйсбук, и прочее, о чем мы даже не подозреваем. Тик-Ток, например. Они складывают в голову все, кроме старой мебели, и общаться с ними доставляет немалый труд. Не в нашем случае! Пара увлеченно делилась мыслями о средневековых секретах и артефактах, и о мистике, немного. Даже удивительно насколько совпали интересы и представления о прошлом, мире сегодняшнем и призрачном, потустороннем. Видимо, замкнуло что-то во Вселенной, и в результате сине-белого космического замыкания послана ему была фея. Его фея.
Саня готов был гусарить от души: окропить Шампанским, расслабить тайским массажем и угостить Дошираком, а она – нет. Пришлось ограничиться беседами о главном: пограничных состояниях души, переходных процессах за границы бытия и последующих трансформациях. Наслаждаясь беседой и взаимопониманием, они неспешно покончили с пирожными и кофе. Не переставая восхищаться тайнами старых мастеров и теорией струн Вселенной, не замечая дождя, зашли в магазинчик, так, на всякий случай. Вспомнив, что коньяка много не бывает, неожиданно для себя Алекс взял три Арарата, закуску и провиант для воинской части на неделю. «Коньяк, если его вовремя подливать, из студеного ноября запросто делает май, на дворе только октябрь, так что перспективы у нас – блестящи», – здраво размышлял он. Не прерывая дискуссию и обвешанные пакетами как прошоперы, они добрались до самой обычной квартиры.
Глава 3. Лифт. Шестой этаж. Дверь за ними захлопнулась, отрезая начальный этап. Как зашли в палаты, она – глаза в сторону и чувствует себя неловко – нечасто, значит, в гостях у посторонних мужчин бывает. На хоромы не смотрит, ярлык не клеит. По квартире ходишь как по минному полю: осторожные взгляды, обезоруживающие улыбки – словно в гостях, а не у себя.
Чуть пригубив коньяк, и еще пару раз по чуть-чуть, и еще по глоточку… Чувственный, эротичный изгиб губ. Зовущий. Рука к руке. Кончики пальцев пробежали от плеча к ладони. Легкий испуг от прикосновений. И… То ли Струны сработали, биохимия, или нашла душа родственную душу и совпали вибрации… Глаза в глаза. Открывалась бездна. Сами собой пали запреты и джинсы. Парочка, увлеченно обсуждая нооосферу Вернадского и гипноз, (коим, якобы, обладал собеседник) забралась в кровать. Обезумевшая от близкой свободы и нестерпимого ожидания высоко вздымалась грудь, готовилась выбросить на берег цунами страсти и снести ненужные разговоры… Тело скрипачки жаждало поглотить говоруна целиком, но… нежданно прервавшись, она поднялась, явив миру свою нагую красоту, открыла сумочку и натянула длинные полосатые гольфы. – Пеппи Длинный Чулок? Будем играть в похождения не Бременских музыкантов? – гадал хозяин. – Секрет. Пока сам не испытаешь – не поймешь. А сейчас, хочу гипноз, – неожиданно потребовала студентка. – Зачем оно? У нас вся ночь впереди… Может, другого? Ведь есть у меня… – Гипноз давай, – настаивала скрипачка. Ее роскошная грудь приблизилась, почти касаясь его лица, снеся сомнения с легкостью атомного ледокола сокрушающего хрупкий лед. – Мышцы лица медленно расслабляются, уходит напряжение и лишние мысли. Дыхание спокойное. Твои руки становятся теплыми и тяжелыми, – начал Саня, никак не совладая с соблазном форм и растущего давления… – От моих ладоней идет тепло. Ты начинаешь ощущать его в районе пупка. Ты полностью расслаблена и дышишь низом живота. Тепло моих рук распространяется кругами, оно проникает вглубь, ласкает и пробуждает скрытые, дикие желания, – он кончиками пальцев начал рисовать круги на плоском животике. За ними дрожью бежали ее ощущения. Он широко раскрыл ладонь, направляя свои посылы через нее, и почувствовал легкое жжение. «Пошло», – понял он. – Они наполняют тебя близким, зовущим, столь желанным наслаждением. Коленки сгибаются, ножки слегка раздвигаются… Дыхание становится глубже. Ты расслабляешься и раскрываешься навстречу. Ты хочешь и ждешь. Ты очень хочешь. Тебя поглощает желание, оно становится непреодолимым. Дрожь и горячие волны желания наполняют тебя, пронизывая все тело, – кажется, он и сам заводился, – снизу доверху. Ты готова, хочешь и ждешь. И горячее наслаждение слегка прикасается к тебе, медленно входит и наполняет всю тело, – колдовал он. – Ах-амм… Ах!!! – вырвались в окно крики, которые, казалось, разбудили девятиэтажку.
Взлетели уснувшие, было, голуби. Алекс отшатнулся и с изумлением взглянул на фею, улетевшую в Нирвану. Широко открытый рот, затуманенные, совершенно обезумевшие глаза. Ее раскрытые бедра ритмично поднимались, обнажая манящее, чуть раскрытое таинство. – Так я еще не там, – растерянно пробормотал гипнотизер, – мама моя дорогая, ничего же еще не было! Ни единого духасвятого прикосновения! Святоша я, хоть сейчас на икону – Далай Лама, я, Папа Римский – благородны мы во всем!!! Саня поочередно поцеловал соски, подул на них охлаждая, лег и прижал весом своего горячего тела, приподнялся и опять подул. – Еще, еще, – металась по кровати скрипачка. Он прижался бедрами и слегка коснулся ее сокровенного, нежно скользя по поверхности, едва погружаясь и сразу выходя, и снова скользя. Вверх, вниз. Чуть вглубь. Вверх, вниз. Ее громкий стон сорвал препоны, горячая плоть поднималась навстречу и звала, звала. Ритмично, но медленно, он начал погружаться в нее, постепенно наполняя собой. С каждым разом впиваясь в нее все глубже и жестче, соединяясь с ней, и сливаясь в единое целое. Животные стоны, хрипы, стенания. Теперь он уже не слышал ее крика, и не замечал своего: безумные ощущения стерли контроль, время и
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (9) »