что… леди Вондельштарт становится полновластной госпожой Эшелона Сумрака, — ему это не нравилось, — я буду передавать свои приказы через неё. На этом всё.
— Понял, милорд, — мы так и не увидели господина, как за ним хлопнула дверь.
Оушен смотрел только на меня.
— Ребёнок это… прекрасно, — он искренне улыбнулся и встал, чтобы приблизиться ко мне, — даже чёртово проклятье не… — он замер, чувствуя первый раскол у самого глаза, — не затмит моей радости.
Я достала из кармана платья платок, коснулась его щеки, медленно ступая вверх и стирая первую кровавую каплю.
— Да, — согласилась, — сегодня удивительно прекрасный день. Куда мы едем?
— Юг, — шагнул обратно к своему креслу он, — не хочу в холод.
Я кивнула и вложила платок в его руку.
— Как скажешь, — я вновь обошла госпожу по стенке, — не мог бы ты выйти в гостиную и запереть двери? Женщину… её нужно эм… убрать. А то как-то нехорошо.
Он лишь повёл бровью и встал. Я же двинулась к началу поезда, туша в груди небезосновательную радость.
Меня вёл бог. Он делал так, чтобы я стала той, кем стала сейчас. А значит…
Я впервые вышла в горячий тягловой вагон поезда, прошла мимо двух кочегаров с улыбкой и вошла в более прохладный отсек с управлением с двумя рулевыми, почти упавшими мне в ноги.
— Встаньте, господа, — кивнула им я, — кланяться можно только богу. Я же смертна, как и вы, — я встала напротив широкого окна, сквозь которое было видно рельсы и всю дорогу впереди, — направляемся на север.
Я легко выдохнула.
— Необходимо, наконец, решить то, что не стал решать мой муж.