счастья?

Продолжение разговора оказалось уж совсем неожиданным. Она просто нудно и последовательно, каким- то отстранённым, обезличенным голосом, говорила, что снова приходил его отец. Прежде всего он упрекал её в том, что она допустила их сближение. Удивительным было то, что бабушка позволила себе даже рассмеяться и сказать, что этот странный мужик ведёт себя не как отец парня, а как глава семейства, чью дочь лишили невинности.

Бабушка была мудрым человеком и приняла соломоново решение. Оно было предельно простым: не мешать, не читать нотаций, не лезть в их жизнь. Им она лишь доверительно сказала:

– Умейте быть счастливыми. Несмотря ни на что. Не считаясь ни с кем и ни с чем. Важны только вы. Всё остальное – мишура. Нет в мире таких влюбленных, родители которых не были бы врагами. Каждой семье кажется, что такая сильная любовь отбирает у них их дитя. Это действительно так. Но надо уметь отпускать детей. Без ревности. Без ненависти. Без безумных ожиданий.

Это лето они, практически, не ночевали дома. В небольшой лачужке у самого моря проходили все их ночи. Они слушали море, купались в море, засыпали и просыпались под шум его волн. Ещё до рассвета он провожал её домой и шел к себе в деревню.

Оказывается, к счастью можно привыкнуть. Им казалось, что так будет всегда. Они старались не заглядывать в завтрашний день. Им было хорошо здесь и сейчас. На берегу прекрасного моря. Под ласковыми лучами солнца. Ощущая друг друга единым целым. Обнимаясь с ветром и валяясь на земле. Им было слишком хорошо. Мучила лишь одна мысль. Скоро заканчивался август. Тогда ей с бабушкой надо было возвращаться в город. О том, что будет потом, они старались не думать. А уж отважиться что-то сказать об этом, они, конечно же, не могли себе позволить.

Этот четверг она запомнит на всю жизнь, как «чёрный четверг». Проснувшись, она увидела на скалах женщин в чёрном. Она знала, что если чья- то лодка попадала в шторм, то утром на скалах появлялись женщины в чёрных одеждах. Конечно же, они каждый раз ожидали чуда. Но чуда не происходило. Море просто выбрасывало на берег тела их отцов, мужей, сыновей и братьев. И продолжало жить своей жизнью. Оно не считало себя убийцей. Убийцей был шторм, шквальный ветер и невезучесть людей, не сумевших предугадать, что после полного штиля всегда может разразиться буря.

На море в тот день бушевал шторм. А ведь ещё накануне оно было таким спокойным. Женщины в чёрном точно знали, кто ушёл вчера в море, а утром не вернулся. Не знала лишь она. Откуда ей было знать, что, проводив её до дому, он присоединился к рыбакам, выходившим в море. А потом к ним на дачу вихрем ворвался его отец.

– Его нет здесь?

– Нет

Это была его последняя надежда. Она в одночасье всё поняла. Зачем она сидит здесь? Она должна быть там. Либо на дне моря рядом с ним, либо рядом с этими женщинами в чёрном. Казалось, что третьего не дано. Это лишь казалось.

Жизнь продолжалась. Она, не успевшая стать невестой и женой, стала вдовой. Кругом всё сразу потеряло всякий смысл. Ровно до того момента, когда она поняла, что в ней зарождается новая жизнь. На осознание этого у неё ушло три недели.

На следующий день бабушка увезла её в город. Остаться здесь? Зачем? Уехать? Зачем? Вопросы, равно как и ответы, не имели никакого смысла. Она так и не узнала, что его тело море вынесло на берег только через три дня. Похороны в этой деревне были чисто мужским делом. Его предали земле. О ней забыли. Жизнь в деревне потекла по веками сложившемуся руслу. Без него.

Через какое-то время бабушка перевела её на домашнее обучение. Школа на дому, наверное, казалась ей единственным выходом для 16-летней беременной девушки. Она, практически, не выходила из дому.

Бабушка долго выхаживала её. Склеивала. По кусочкам, по крупицам, по зёрнышку. К ней возвращался цвет лица, перестали сыпаться волосы, шелушиться кожа. Наконец- то она перестала шарахаться от своего отражения в зеркале. Умом понимала, что надо жить, но её мозг и душа пребывали в постоянном раздрае.

Роды были тяжёлыми. Её выписали домой. А её мальчика оставили в больнице. Он ещё не был готов покинуть больничные стены. Был слишком слаб и беззащитен перед вызовами жизни. Ей сказали, что у него плохо раскрываются лёгкие. Он лежал в специальной камере,и врачи делали всё, что могли. Она приходила в больницу каждый день. А потом её не впустили в здание. Ей объяснили, что, к сожалению, её мальчик так и не выжил.

Слова бессильны передать то, что она чувствовала. Она так надеялась на то, что этот ребёнок заполнит ту пустоту в её сердце, которая образовалась после смерти её возлюбленного. Неужели она хотела чего-то невозможного? Почему судьба не сжалилась над ней и не даровала такую милость? Так много отняла, но не насытилась. Даже такую малость, как его дитя, как воплощение памяти об их любви, не пожелала ей оставить.

Она стала никем и ничем. Ходячий труп. Она всё время думала о том, что от этих трёх месяцев счастья у неё ничего не сохранилось кроме воспоминаний. Сильных как шторм на море. Ярких как солнце. Пронзительных, как северный ветер. Живучих как сила земли.

Бабушка всё пыталась убедить её, что надо учиться. Выжить и жить дальше. Чистить пёрышки, прихорашиваться, флиртовать и заводить романы. Как всегда, она была сурова и беспощадна в оценке её способностей. Не умственных. А тех, что нужны каждой девушке в борьбе за своего альфа-самца. Её монологи были достойны звучания в каком- то третьеразрядном провинциальном театре. Она в ответ молчала. Но от голоса бабушки невозможно было укрыться:

– Если ты умеришь свои амбиции, то ты, со своей мордашкой и фигурой, можешь стать хорошей женой. Спрячь свою гордость. Не заводись на хорошеньких альфонсов. Найди себе нормального мужа. Мужа – добытчика, мужа – скалу, мужа – опору семьи и достойного отца своих детей. Сердцем ты уже один раз выбрала. Теперь выбирай мозгами.

Жизнь показала, что хорошей женой она сумела стать. Счастливым человеком – нет. Счастье осталось там. В той лачужке на берегу. А потом её счастье утонуло. Вместе с ним.

Её будущий муж элегантно ухаживал за ней. Был умён, красив и обаятелен. Всегда интуитивно чувствовал то, что она хотела бы сделать или сказать. Безумно гордился её. Считал свой брак подарком судьбы. Себя же, и в шутку и всерьёз, называл счастливчиком. Все эти годы рядом с ним, она чувствовала себя той самой единственной, ради которой этот мужчина был готов свернуть горы.

Он называл её своим солнцем. Откуда было ему знать о том, что когда-то она боялась солнце. Она и сама уже не помнила об этом. Это была та часть её «Я», которая затонула в море.

Он говорил, что она для него ручей с живой водой, возвращающей его к жизни. Откуда было ему