Артём Мухин Владыки Аспирона. В гостях у Света

Книга первая

Предисловие

Война та очень долго длилась:

Весь Свет сражался против Тьмы.

Над миром время зла раскрылось,

Исчезли радужные сны…

За триста лет войны со Светом,

Тьма продвигалась день за днем,

Штрихуя судьбы серым цветом,

Сжигая черным все огнем.

С каждым человеком павшим

Войско нежити росло,

С каждым трусом к Тьме сбежавшим

Поднималось пуще Зло.

Загнав людей в мир страха, боли,

Откуда не было пути,

Сломив надежду, силу воли,

Оставили их взаперти.

И выход был их не непростой,

Одна надежда на спасенье,

Свет пожертвовал собой,

Таково предназначенье.

Владыки, лучшие из тысяч,

В одной мольбе за всех людей,

Чтоб зло с земель несчастных выжечь,

Пожертвовав душой своей,

Огромной мощи заклинаньем,

Сгубив тех лучших из владык,

Перевернув все мирозданье,

Вернули вспять все время вмиг.

На триста лет шагнув назад,

Где мир, покой и процветанье,

Где жив был каждый: стар и млад,

Такой подарок на прощанье,

Такой бесценный жизни клад.

Но память у людей осталась

Про дни, где Тьма была главой.

Войско Света поднималось –

Неизбежен новый бой.

Битва вновь должна начаться,

Никто не знал, где ждать беды,

Но знали все, что нужно драться,

А Свет силен в момент нужды.

Глава 1

Мой мир зовется – Аспирон,

Где вечно в драке Тьма и Свет,

Где непонятно – явь иль сон,

Где я живу уж двадцать лет.

Я не родился в царском ложе,

Я сын простого кузнеца.

В моей жизни нет дороже

Родного сильного отца!

А мать моя была пастушкой,

И звали все её Зарин

За очень яркие веснушки.

В семье своей я был один.

Моё имя – Конгномен.

За двадцать с половиной лет!

Жизнь не знала перемен,

И в ней покоя точно нет!

Бывало, задевал вояку

И получал шлепок ремнём.

Я постоянно несся в драку

И обжигался, как огнем.

На кузне был я неумехой,

Отец мой, Фарес, прогонял.

Всегда с улыбкой или смехом,

Но на меня он не кричал.

Порою, только с позволенья,

Мог подержать в огне металл.

Но, как сплетать металл в творенье,

Как ни старался, не узнал…

То в заварушке был замечен,

Мог проворонить чей-то скот.

Всю юность был совсем беспечен.

Меня ждал жизни поворот.

Кому лет двадцать от рожденья,

По законам Витальона,

Отдают в распоряженье

На службу правящего трона…

От службы убежать пытались,

Но провести владык нельзя.

Владыки даром отличались,

У них особая стезя.

Отец то знал и понимал,

Что скоро будет всё иначе!

Он надежды не терял,

Желая каждый день удачи.

И понимала это мать.

И часто ночью у подушки

Все не могла бедняга спать,

От слез промок подол ночнушки…

Махать мечом я не умел.

Отец пошел просить вояку,

Которого я раз задел.

Вояка помнил забияку,

Но в ученики меня он взял.

И жизнь моя вдруг изменилась:

Он по селу меня гонял,

Да так, что дробью сердце билось!

– Признаться, Конг, я ждал подставы,

Я думал: сдашься будешь ныть!

Я думал: это для забавы,

Но показал ты мне всю прыть!

Я расскажу тебе, что знаю!

Я научу держать свой меч!

Я тебя сейчас ругаю,

Чтоб мог ты горб не раз сберечь!

– Спасибо, Глаз!

– Ах ты, поганец!

Вояку глазом я прозвал

За то, что этот грозный старец

Везде все видел и все знал!

И даже если я ленился,

Пытался спрятаться за дом,

За мной ищейкою носился!

Ни шагу вбок, как под замком.

– Еще раз скажешь мне про глаз,

Заставлю грызть доску с забора!

Меня зовут – старик Кабраз!

– Конечно, Глаз! Закончим споры!

Он не заставил меня ждать:

Сразу дал мне по затылку!

– Молчи – не будешь получать.

И убери свою ухмылку.

Кабраз гонял меня безбожно,

Он не давал мне отдохнуть!

Порою даже было сложно

Ноги по земле тянуть.

Однажды я спросил Кабраза:

– Послушай, Глаз! А кем служил?

– Ах ты, малец! Ах ты, зараза!

Разведчик я, всегда им был…

С первых дней служил в разведке,

У наших войск глазами слыл!

Бывало, сядешь где на ветке,

Замрешь вот, значит, как застыл…

Лес сторожить, поверь, не шутки!

Он растянулся за холмами…

Без сна, еды, почти что сутки

В грязи, как чёрт, между стволами…

Едва заметно, еле слышно

По Лесу тому бродит зло.

На вид нелепо, никудышно,

Но верь, ужасное оно.

Долго я, как заведённый,

Почти не ел, почти не спал!

Как раб, задачей увлеченный,

Искусство воина познавал.

Успехи были, не скрываю.

Я трудился, как ишак.

Глаз говорил:

– Я точно знаю:

Тебя не подведёт кулак!

Задатки есть, но жизни нет!

Мне б раньше за тебя хватиться,

Сварил бы из тебя конфет!

Но остается лишь смириться…

Отца стал видеть совсем редко,

Он засветло вставал и шел

На кузню, где дым едкий

Глаза щипал и пачкал стол.

Всё ближе было расставанье.

Семейный собран был совет.

– Просьба только на прощанье:

Не натвори, вояка, бед!

– Унынием себя не мучай!

Мне непременно повезет!

Мне лишь бы подвернулся случай!

Светило для меня взойдет!

– Ты не юли, тебя я знаю!

Тебе дай только развернуться!

Порой такое вытворяешь,

Что можно лечь и не проснуться!

Сынок, вот ты меня послушай!

Я кое-что тебе сварганил!

Ты давай чуть-чуть покушай!

Подарок в кузнице оставил!

Время пронеслось моментом,

Папа в кузницу сходил

И с грубой темно-синей лентой

Он сверток тотчас мне вручил!

– Держи, сынок! Вот мой подарок.

Над ним работал целый год,

И этот год был очень жарок!

И я раскрыл невольно рот…

Сорвав простую упаковку,

Я с любопытством посмотрел

На эту чудную обновку.

И, если честно, побледнел.

На руках была кольчуга,

Но очень легкая, как шёлк.

Удобная, не будет туго!

От вещи этой будет толк!

– Ну, как, сынок, тебе вещица?

Скажи, понравилась, небось?

– В нём твоей души частица.

Откуда это все нашлось?

– Так сделал это все я сам!

Металл в болоте откопал!

Что за такой – неведом нам,

Ни разу в жизни не видал!

Шел я как-то по болоту,

Хотел природой подышать,

Плюнув на свою работу.

Хотел под небом погулять.

Об пень какой-то я споткнулся,

Распластался на траве,

Об камень круто навернулся,

Шишак набух на голове.

Взглянул на этот гадкий пень:

Он черный был, как ночь зимой,

И, проклиная черный день,

Побрел неспешно я домой.

Минуло, может, ночи две

На то же место я вернулся,

Отыскал тот пень в траве,

От удивленья чертыхнулся:

Не пень был вовсе, а валун,

Но спрятан был он под землей.

Гудел от стука, как чугун,

Представил я его броней.

Его я ночью откопал,

Домой на тачке приволок,

Закинул в кузницe в подвал,

И отколол один кусок

Чуть больше яблока размером.

Я