солнцем боку и сказал спутникам:

– Зовите остальных! А я тем временем немного поколдую над его внутренностями. Надо же искупить то, что я позволил себе заснуть за рулём этого прекрасного большого вентилятора!

Сплинтер кивнул:

– Я рад, мой мальчик, что ты проявляешь инициативу. Это меня избавляет от обязанности отдавать тебе приказ. Ладно, мы пойдём. Вернёмся со всеми и с Хищником. Постарайся быть готовым к этому времени.

– Как прикажете, шеф! – вытянулся в струнку Донателло.

Когда Рафаэль и Сплинтер ушли, Дон ухмыльнулся и пробурчал себе под нос:

– Особенно я счастлив тем, что мне удалось отвертеться от переноски весьма тяжёлого груза…

Он полез под сиденье пилота и вытащил оттуда огромный гаечный ключ:

– Что ж, как имел обыкновение говорить перед операцией уважаемый доктор Джонстон, главный врач Кардиологического центра, посмотрим, все ли внутренности у вас на своих местах, мистер Геликоптер!

Примерно через час к вертолёту подошли Рафаэль, Микеланджело, Леонардо, Кейси и сам Сплинтер с Хищником на плечах. Шествие замыкала Эйприл, уже обдумывавшая детали своего нового сенсационного репортажа.

Их встретила чумазая, но сияющая от радости физиономия Донателло:

– Карета подана, друзья! Самое главное, что баки полны топлива! До сих пор не пойму, как они не взорвались. Можно лететь, если вас не смущает ветряная болтанка…

– Ах, ты мой Донательчик! – воскликнула Эйприл и чмокнула Дона прямо в перепачканный нос.

Все засмеялись.

Уже не рычащего, а жалобно поскуливающего Охотника внесли в салон. После того, как пришельца с максимально возможными удобствами разместили на креслах, все вышли наружу, чтобы полюбоваться на окружающую природу и последний раз вдохнуть живительный воздух северной Бразилии.

Внезапно девушка издала истошный возглас, заставивший остальных вздрогнуть.

– Что? Что такое? – раздались со всех сторон встревоженные голоса.

Эйприл, белая от страха, молча указывала рукой на кусты в ярдах десяти от вертолёта.

Из зарослей прямо на черепашек смотрела… перекошенная от ярости морда Хищника. «Этого просто не может быть, – в смятении думала Эйприл. – Мы же его только что погрузили в вертолёт, он был связан по рукам и ногам…»

Из оцепенения всех вывели неожиданные звуки: старый Сплинтер хохотал во всё горло, хлопал себя ладонями по коленкам, приседал и корчился…

– Сен-сей, что с вами? – спросил Донателло, успевший принять боевую стойку кун-фу. – Вам плохо?

Учитель перестал смеяться так же резко, как и начал.

– Эх вы, – снисходительно проговорил он. – Я бы вам всем посоветовал больше читать. Тогда бы вы знали, что у здешних насекомых весьма развита мимикрия – умение приспосабливаться к условиям жизни. Это обычная бабочка-махаон, рисунок крыльев которой почти в точности повторяет очертания четырёх челюстей нашего общего знакомого…

Он по-отечески кивнул изумлённым спутникам и пояснил:

– Хищник несколько дней наводил неподдельный ужас на окрестные леса. Теперь этой скромной бабочке суждено стать королевой и грозой джунглей…