всё. Что ты хотел спросить?

— Теперь уже ничего, — опешил я от такого открытости. — Идём. В это время отец Нор обычно находится в своём кабинете.

Я оказался прав — в окне церковника горел свет, а стоящий у дверей служитель Света, оберегающий покой отца Нора от резвых студентов, показывал, что хозяин кабинета находится на своём рабочем месте. Нас страж порядка останавливать не стал, но предварительно постучал в дверь.

— Что привело мать Алию в мой кабинет? — отец Нор оставался самим собой. Сухой, бесчувственный и привыкший выискивать «тьму» в каждом. На меня он внимания вообще не обращал. Что, впрочем, меня полностью устраивало. Чем меньше я общаюсь с этим человеком, тем крепче моя нервная система.

— Два смертника, что жили с Максом в одном доме. Где они?

— Должны быть на месте, — спокойно ответил отец Нор, но по каким-то ему одному ведомым признакам понял, что в доме мы уже были. — В таком случае они в разломе. После успешного прохождения начального уровня им разрешено посещать разлом вплоть до второго уровня. К чему такой интерес к обычным смертникам?

— За последний месяц Крепость не отправляла в академию никого, кроме Макса, — медленно, припечатывая каждым словом, произнесла Алия. — Откуда здесь взялись эти двое?

Стоит отдать должное отцу Нору. Он не стал спорить, переспрашивать, заламывать руки в попытке разобраться, кто виноват. Он молча встал и подошёл к шкафу, где хранилось куча различных папок. Достав одну из них, церковник вернулся за стол и принялся листать.

— Двое смертников приняты на баланс академии почти четыре недели назад. Документ о принятии. Путевой лист. Подписи, печати. Ты ошибаешься, мать Алия. Эти двое явились сюда из Крепости.

— Два часа назад у меня состоялся разговор с верховным епископом, в котором он упомянул о том, что поголовье смертников мельчает. Что за последний месяц в академию направили только одного Макса. Не думаю, что отец Ург что-то не знает. Отец Нор, мне нужно посмотреть на этих двоих собственными глазами. Полагаете, что они в разломе? Проводите нас.

Вновь церковник остался спокойным. Перевернув документы, он нашёл путевой лист с моим именем. Какое-то время отец Нор изучал документы, смотря то один, то второй и, наконец, выдал своё заключение:

— Документы были написаны разными людьми, хотя на них стоит одинаковая подпись. Возможно, разные писари, но один подписант. В этом нет ничего особенного — обычная практика. Я проверял этих двоих лично — тьмы в них нет. Если ты права, то возникает вопрос — кто в здравом уме согласится добровольно стать смертником? Кому нужно обманывать академию?

— Если бы я знала, то не стала бы так беспокоиться. Сегодня утром в доме смертников находился двадцать один мешок. Двадцать один, отец Нор. Ты знаешь, где фигурирует это число.

— Это невозможно, — отец Нор проявил первую эмоцию за время общения. Он нахмурился.

— Но это факт. Макс, какого размера были мешки? Обычные рюкзаки?

— Нет, это были огромные, можно сказать, что почти амбарные мешки. Высотой точно больше метра. То, что их ровно двадцать один — факт. Утром, когда я переодевался в форму академии, я их пересчитал. Где фигурирует это число?

— Сейчас мешков в доме смертников нет, — Алия проигнорировала мой вопрос. — Даже намёка на них, я проверила везде, где можно было их спрятать. У меня очень плохое предчувствие, отец Нор. Когда смертники получили доступ в разлом?

— Сегодня утром, — отец Нор всё ещё оставался хмурым. — За два часа до того, как мы уехали в Крепость. Следуйте за мной. Надеюсь, мать Алия, ты ошибаешься. Срочно позвать Злотого Инженера! Жду его на первом уровне разлома.

Последние фразы адресовались стоящему на страже церковнику. Тот стремглав куда-то убежал, но мы уже быстрым шагом приближались к административному зданию. Вход на первый уровень разлома, если не брать шахту, находился именно здесь. Неподалёку от пыточной камеры.

Первый звоночек прозвенел сразу, как только мы спустились в подвал. Огромные стальные двери, ведущие в разлом, оказались открыты. Охраны, что должна была контролировать этот процесс, рядом не наблюдалось.

— Кровь, — Алия указала на несколько красных пятен на дверях. — Здесь они забыли затереть. Не увидели. Макс, иди вперёд. Даю добро на применение силы. Те, кто сюда явились, к Свету не имеют никакого отношения.

Тревога, охватившая Алию, передалась и мне. Я ещё раз вспомнил соседей — обычные косматые крестьяне. Такие же, как и большая часть жителей нашего бывшего баронства. Да, со своими странностями, конечно, но вели они себя вполне стандартно. Так, как и должны вести обычные крестьяне, дорвавшиеся до силы. Смущала разве что коммерческая жилка, что внезапно проклюнулась в этой парочке. Для разбойников это было крайне необычно.

Начальные пещеры первого уровня разлома были пусты. Ни ресурсов, ни тёмных тварей, ни студентов, в столь поздний час готовящихся к ужину и ко сну. Тишь, да благодать. Вот только тишины, как раз, и не было — во второй пещере до меня начало доноситься какое-то бормотание. На всякий случай проверив, что на поясе находится пять эликсиров на ману и восстановление, сама полоска заполнена до отказа и золотой купол активирован, я медленно пошёл вперёд. Алия и отец Нор не отставали, но держались чуть поодаль. Поэтому бормотание они услышали не сразу, но стоило им его услышать…

— Макс, останови это! — закричал отец Нор, вспомнив о моём существовании. — Это песнь тёмных! Здесь готовится ритуал!

Осторожничать больше смысла не было — крик церковника был слышен, кажется, даже в пещере Хозяина. Я бросился вперёд с максимальной для себя скоростью. Миновав коридор, я вбежал в третью пещеру, заметил странную группу людей, но получил такой удар, что меня отбросило метров на пять в сторону. Свернул золотой купол защиты, поглощая урон, мана просела процентов на десять, и я увидел причину своего полёта — огромный защитный купол, покрывающий едва ли не половину пещеры, защищал ту самую странную группу, что я увидел. Вскочив на ноги, я подбежал к куполу и нанёс по нему удар — тело рикошетило, но катары беспрепятственно проникали внутрь. Магическая защита! Проклятье! Почему у меня нет арбалета?!

В сердцах ударив по куполу ещё раз, я, наконец, смог разобрать, что же творится внутри. На полу лежало двадцать одно тело, образуя чудовищный круг. Животы бедолаг были вспороты, внутренности вытащены и дотянуты в центр, где они объединялись в страшный комок плоти. Рядом с которым находился один из двух смертников. Тот, который был толстый. Он был полностью раздет и, как и все жертвы, казался мёртвым. Внутренности из его распоротого живота