табурет.

Кирилл огляделся: просторная комната, шкаф напротив окна, а в шкафу были растения. Правда, некоторые из них засохли, но старик, видимо, не думал, что засохшие цветы могут испортить всю композицию. Рядом с диваном стоял столик с вазой, с самой обычной белой вазой.

На стене висела картина, на ней была изображена немецкая овчарка. Картина была летней и вечерней. Присутствовали лишь тёплые оттенки цветов.

– Кстати, здравствуйте, – спохватившись, сказал Кирилл и протянул руку. Старик пожал её.

– Как вас звать то? – спросил старик.

Студенты представились ему. Как оказалось, старика звали Кирилл Фёдорович.

– И попрошу так ко мне и обращаться! – строго сказал Кирилл Фёдорович.

– Ну просите, – разрешил Антон. – А где я буду спать?

Кирилл Фёдорович проводил студентов на второй этаж. Здесь у него было достаточно комнат, чтобы каждый студент имел свою отдельную. Кирилл занял крайнюю.

Комната была небольшой, здесь были шкаф да кровать и тёмно-оранжевые стены.

Кирилл подошёл к кровати. Здесь стоял маленький столик с лампой, работающей на батарейках. Жаль, что не было обычного электричества.

Глава 2. Не инвалид

По тёмно-оранжевым стенам прыгали солнечные зайчики, а в окно что-то царапалось. Сначала Кирилл не просыпался, но где-то глубоко он слышал скрип. Наконец он проснулся и, недовольный, сел и посмотрел в окно. Оказалось, рядом с домом росла сосна и её ветка скрипела по стеклу.

Кирилл снова лёг и уже был готов заснуть, но на этот раз скрипнула дверь. Кто-то вошёл, а затем раздалось повелительное «подъём». Кирилл снова поднялся и недовольно посмотрел на Кирилла Фёдоровича.

– В этом доме не принято так долго спать, – сказал Кирилл Фёдорович.

Он странно рассматривал Кирилла, пока тот пытался открыть глаза и полноценно проснуться. Странный парень, решил старик, постоянно ходит в галстуке.

Кирилл подчинился и спустился со второго этажа. Он зашёл в гостиную, там уже были Васька с Антоном. Антоха всё продолжал спать в обнимку с диванной подушкой, а Васька выглядел бодрым. Васька всегда вставал в такую рань.

Как только в комнату вошёл, прихрамывая, старик, Васька начал расспрашивать его, с чего им начать, может, с огорода? Он был необъяснимо решительным, при всём при этом оставался в своём уме.

– Стоять, студентики, – резко остановил инициативу Кирилл Фёдорович.

Кирилл зажмурился, пытаясь разбудить себя, вслушиваясь в их перепалку.

– Хотя, если хотите, можете идти, – вдруг передумал Кирилл Фёдорович. – Только зачем мне, инвалиду, огород? Лучше уберите траву во дворе, а то заблудимся в ней.

– Ясно, – Васька тут же вышел из гостиной, утянув за собой Кирилла с Антохой.

Они вышли на улицу, Васька оценивающе оглядел обстановку: травы было много.

Хоть и была ещё рань, но на улице уже было тепло. Солнце беспощадно устремило все свои лучи на Землю.

Антон недовольно посмотрел на Ваську.

– Ты так сильно хочешь работать? – негодующе спросил он.

– Я хочу быстрее от Ка-Фэ избавиться, – объяснил Васька.

– От кого?! – снова возмутился Антон.

– Ка – Кирилл, Фэ – Фёдорович, – объяснил Васька.

– Я спать хочу, а не травой заниматься!

– Да ну тебя, – махнул рукой Васька. – Мы с Кирюхой и без тебя справимся!

На улицу вышел Ка-Фэ.

– Чего стоите, студентики? – спросил он, и те принялись за работу.

Васька распорядился: поделил весь двор на три части и каждый работал у себя.

Кирилл принялся рвать ещё мокрую траву, причём голыми руками, хотя другие надели перчатки, но он вскоре наткнулся на старенький маленький дырявый домик – будку.

– У вас есть собака? – удивился Кирилл.

– Чего? – не понял Ка-Фэ.

– Здесь будка!

– А! Да она давно сдохла, – сказал Ка-Фэ.

Кирилл продолжил ещё усиленнее рвать траву, но вскоре к нему, матерясь, подошёл Антон.

– Почему эта сука следит за нами? – сердито сказал он.

Кирилл пожал плечами, не отвлекаясь от травы, будто бы это дело поглотило его полностью. Антон понаблюдал за ним, но потом зачем-то направился к Ка-Фэ.

– Кирилл Фёдорович, а Кирюхе нельзя так много работать, – бесповоротно заявил Антон.

– Почему?

Тогда Антон понизил голос:

– Ну вы что? Он же вон какой маленький и слабенький, не видите? Ему нельзя.

– Почему же он сам не сказал?

– И как вы это себе представляете? – возмутился Антон. – Его сюда, значит, отправили помогать, а он вам возьмёт и скажет, что не может? Его вообще не надо было отправлять, но всем плевать.

Антон, закончив свою пламенную речь, стал ждать результата своего красноречия. Долго ждать не пришлось: старик подозвал к себе Кирилла.

– Всё, отдыхай, – распорядился Ка-Фэ, про себя подметив, что Кирилл оставался всё таким же чистым и аккуратным, каким был до выхода из дома.

Кирилл молча подчинился, не понимая, зачем Антон наплёл ему какую-то чушь. От скуки Кирилл стал обходить двухэтажку вокруг. Он посмотрел на заросший огород. В заборе он заметил две расшатавшиеся доски, а рядом стоял старый заброшенный сарай. Сарай весь прогнил изнутри. Было опасно в него заходить, поэтому Кирилл осмотрел его только снаружи.

Через какое-то время Ка-Фэ прекратил мучения двора, позвав ребят обратно в двухэтажку. Дома Ка-Фэ ушёл на второй этаж. Кирилл пошёл в гостиную, ибо эта комната единственная ему симпатизировала.

Антон тоже зашёл сюда, но Кирилл не стал его спрашивать, зачем тот наговорил всякую ерунду про него Ка-Фэ. Вместо этого он стал рассматривать вазу, стоявшую на столике.

Внезапно в гостиную вошёл потрясённый Васька.

– Так, дети мои, кто-нибудь видел мой телефон? – спросил он.

Кирилл вздрогнул от неожиданности и разбил вазу.

– То есть, не видели… – сам себе ответил Васька.

Как назло в комнате появился и Ка-Фэ. Кириллу пришло в голову, что тот был связан с вазой особыми живыми, но невидимыми нитями, и поэтому он почувствовал, как те оборвались.

– Ты что, совсем? – старик пришёл в ярость.

Кирилл от удивления ничего не ответил.

– Ты тупой или глухой?

Нет, конечно Кирилл понимал, что никто не приходит в восторг, когда бьют его вазы, но ведь это всего лишь…

– Это всего лишь глупая ваза, хотите, новую купим? – предложил Васька.

Но Ка-Фэ его не слушал. Он (вдруг позабыв о своей хромате) подошёл к Кириллу и, положив руки ему на плечи, заставил встать коленями на разбитое стекло.

– Будешь так весь день стоять, – постановил Ка-Фэ. – И только попробуй встать.

Он вышел из гостиной, выгнав оттуда и Ваську с Антоном.

Кирилл хоть как бы не встал, хотя ему было не понятно, за что его так унизили, и почему он продолжает стоять на этом чёртовом стекле. Из-за боли он ни разу не подумал, что надо подняться.

На самом деле Ка-Фэ не заставил