боксера оставлял желать лучшего.

В те времена мне было особенно сложно. Мои родители из последних сил собирали меня в поездки на соревнования, вытаскивая из семьи последнее. Спонсоров и других источников финансирования просто не было. Найти какие-то средства или помощь было невозможно.

Не было ничего. Были только боксёрские трусы, которые мне сшила моя бабушка и боксёрки, которые друг подарил из жалости.

После возвращения домой, я долго стоял под дверью, не решаясь войти. Как я посмотрю моим родителям в глаза? Я проиграл. Что тут сказать. Оправданий нет.

Каждая поездка забирала много денег, очень много. Надо было оплатить самолет, гостиницу, питание и всё это за границей. Проиграл бой, проиграл всё.

После поражения ты выбываешь из турнира, сидишь в своем красивом номере и ждешь день отлёта, не в состоянии что-либо изменить. С тоской смотришь на гладь моря, в котором не позволяешь себе даже искупаться. Рвешь на себе волосы, не спишь и не ешь, смотришь в окно, а угрызения совести становятся невыносимыми.

Это бокс. Король спорта. Он ласков с героями побед и он жесток ко всем, кто проиграл, словно не выполнил возложенное на тебя им поручение, милости не жди. Заветная победа как награда или сокрушающее тебя поражение как казнь. Одно из двух. Суровая действительность.

Так длилось несколько не простых для меня лет. Было много поездок на соревнования и различные турниры, а в итоге почти одни поражения, жестокие и опустошающие. Казалось, я пытаюсь взять высоту только своими голыми руками, не имея ничего кроме желания.

С каждым поражением я злился на себя все больше и больше. Я чувствовал, что нахожусь в конце своего пути, на обочине которого замелькал дорожный знак «тупик».

Как в казино ставят ставку на цвет, я поставил последнюю ставку на самого себя.

В комнате своего дома я организовал себе зал бокса. Приспособил старую лавку под скамью для пресса, принес гантели с гирей, завесил боксёрский мешок набитый опилками и каждую свободную минуту бил его что есть сил, пытаясь вытрясти из него всю его душу.

Я стал другим. С утра бегал на озеро моего детства, наматывая на подошвы кроссовок огромные расстояния. Бегал в туман, в дождь, в снег, в ливень и в град, оставалось только менять спортивную обувь. Ни что теперь не могло остановить меня.

Я превратился в ненормального. Бывало, тренировался по три раза в день. Я тренировался так что тело просто переставало подчиняться мне, мышцы бесконечно болели, с утра встать было целым подвигом, а я всё увеличивал нагрузки, пытаясь из себя вытащить полностью всё, всё что только возможно.

Мне не хотелось ничего, только тренироваться за гранью своих возможностей.

Иногда мне казалось, что проходит эксперимент и его техническая установка включена на уровень максимум с мигающей красной лампочкой.

Мною был заведен дневник, куда записывался каждый день, каждый бой, каждый спарринг, каждая тренировка. Все было нацелено только на работу.

Брат, в прошлом боксёр, предложил свою помощь и стал дополнительно тренировать меня. Мы стали командой.

Рядом с моим домом находилась трасса мотокросса, куда в детстве я бегал смотреть гонки с друзьями. Чистый воздух и площадка, окруженная со всех сторон природой, отличное место для работы на лапах.

Еще ребенком, заслышав издалека рёв моторов кроссовых мотоциклов, я со всех ног бежал смотреть как на бешенной скорости гонщики рвутся к финишу. Они прыгали с трамплинов красиво и высоко пролетая в воздухе, приземлялись и на бешенной скорости гнались за своей победой.

Я с детства любил бокс, а ещё мотоциклы, у меня их было несколько. Я был очень счастлив, когда, подняв ноги на двигатель и давя на газ, я уезжал в безмятежность, слушая доброе ворчание моего железного друга.

Теперь я вырос и уже сам гнался посреди этой трассы за своей победой, только не давил на газ, а бил со всей силы по лапам, отбивая руки своего брата.

Работали много, день за днем, месяц за месяцем. Работа на лапах, отработка ударов.

-Давай бей! -Бей сильнее! -Еще сильнее! -Бей! -Бей! -Бей! – Эти команды и звуки глухих ударов перемешивались в единое целое, улетая по сторонам, чтоб эхом вернуться назад снова и снова.

Мои кроссовки и скакалки быстро стирались о твердую поверхность асфальта.

Я стал почти жить на этой площадке и в своем домашнем зале. Осенью было холодно в нем, от разгоряченной спины шел пар, а от горячего дыхания стояла пелена тумана, делая скользким все вокруг. Ноги скользили по влажному полу, разъезжаясь как на льду, а удары соскальзывали с боксёрского мешка.

Глубокая вмятина. Еще немного и вероятно, я пробью дыру в этом углублении боксёрского мешка. Монотонно, день за днём, раунд за раундом я наношу один и тот же удар в одно и то же место. Удар, пауза, удар, пауза и снова удар со всей силы. Как звуки метронома звуки моих ударов отбивают такт.

Рутинная, шаблонная работа, которая требует много терпения. В ней нет разнообразия, нет импровизации. Хочется снять снарядные перчатки и просто швырнуть их о стену.

Перехожу к зеркалу. Уклон влево, уклон вправо. Сто раз, двести, триста, сбился со счета.

Отработка ударов, отработка защиты, отработка движения ног. Бесчисленное количество раз, одно и тоже действие, нервы уже на пределе.

Бегал я всё больше и больше, забегая уже далеко за озеро, а желание тренироваться, было сильнее возможностей моего тела. Я стал жить как отшельник. Никакой личной жизни и друзей. Только тренировки и режим, режим и тренировки.

Мне помогала моя любимая музыка, которую я бесконечно слушал на пробежках, в машине и у себя в домашнем зале.

Тело болит и ноет. Ставлю музыку на полную громкость. Громкие басы и рифмы. Уже намного лучше.

В воскресенье я отдыхал и не знал, как быстрее дожить до утра, чтоб втиснуться в свой холодный спортивный костюм и раствориться в темноте осеннего утра.

В то время я не думал ни о чем кроме бокса. Последние деньги тратил на усиленное питание, пытаясь хоть как-то помочь своему организму.

Возле озера была дорога, на которой я бесконечно толкал и бросал тяжелый камень.

В спортивных лагерях, в которые мы ездили со своей группой в старые времена, работа с камнем, не считая бега и пар, была основой. К этому нас приучал наш первый тренер.

Люди порой долго стояли и удивленно смотрели со стороны на то, что происходит. Для них, это было совсем не понятно.

Кто-то со всей силы и с криком бросает вперед камень, потом выбрасывает кучу ударов в воздух, бежит к нему, берет и снова с большой яростью его швыряет. Им, возможно казалось, что весь мой гнев обрушился на этот бездушный кусок. «Это похоже на безумие», – думали они. «Это была старая школа бокса», – не думал, а знал