– Шукшина Василия Макаровича. То же скуластое лицо, будто небрежно вытесанное топором. Та же яростность и гнев в голосе, со вздутыми венами на висках и яростно сжатыми кулаками при обсуждении горячих тем!

Сейчас Степанович живет от меня далеко, у сына Гены в Твери. В свое время (по-моему, уже после смерти отца) Степаныч неожиданно для всех принял волевое решение. Он продал свой великолепный дом в Касне и перебрался со всем своим хозяйством (даже с пчелами) на жительство к своей дочери Тане, на Валдай. Как потом оказалось, то ли до переезда, то ли по мере переезда с Зоей Васильевной (женой Степаныча) случился инсульт. Через некоторое время она умерла (в январе 2005 года – примечание автора) и там же была похоронена.

После отъезда Степаныча наши с ним встречи стали очень редки по вполне понятным причинам. Довольствовались и довольствуемся в основном праздничными телефонными поздравлениями, чему Степаныч радуется всякий раз, как ребенок.

Последний раз скоротечно я видел Степаныча летом в 2011 году в Касне, куда по его просьбе буквально на полчаса привез его сын Гена. Года два назад до этого Степаныч, опять же весьма скоротечно, с тем же Геной был у меня в Касне. Хотя Степаныч явно хотел пожить у меня побольше, сын увез его обратно. В общем-то, все вполне объяснимо и понятно со стороны родственников. Одно дело – желание, а другое дело реальная действительность. Ведь ему сейчас, по моим предположениям, порядка 86-87 лет! При этом он находится в здравом уме и памяти, полон желания посетить памятные и родные для него смоленские места, повидать оставшихся в живых земляков и знакомых, просто пообщаться.

Наше знакомство, весьма косвенное по сути, началось с того момента, когда наша семья начала строить дом на улице Мира, в просторечье – на Обдуваловке. Знакомство было вызвано вполне понятной практической необходимостью. Начинающему строителю, т. е. мне, были нужны не только деловые советы по строительной части, но и самые необходимые строительные и другие инструменты. И вот эти самые деловые советы и необходимые инструменты я вскоре в изобилии получил у Степаныча, что зародило у меня естественное чувство уважения к нему. Ведь по свой сути русский мужик рукаст, да прижимист. А здесь – рукаст и щедр… Нонсенс!

А когда советы со временем переросли в достаточно длительные беседы на всякого рода темы, в том числе и остро политические, то это уважение переросло у меня к острому любопытству к этому деревенскому философу. А потом переросло, можно с уверенностью сказать, в нашу дружбу, несмотря на существенную разницу в возрасте. Его совершенно нестандартная оценка политических и социальных событий в стране, оценка хода и результатов войны во многом приводила меня просто в шок, ломало мое «правильное, советское» воспитание. Достаточно вспомнить его яростный ярлык, который он безжалостно наклеивал на тех, кто проводил коллективизацию в деревне. «Комбеды!!!» – так презрительно гневно он называл тех, кто крушил и разорял, руководствуясь кричащими лозунгами, в общем-то крепкую былую русскую деревню. «Это были босяки и бездельники!» – объяснял он мне азы подлинной политграмотности и сути коллективизации. «Все порушили, разворовали, а в ответ ничего не построили! Не хотели, да и не умели!». Главным виновником всех бед русского народа он считал не Сталина, а Ленина. Это в те стародавние советские времена приводило «сверхправильного» школьника, т. е. меня, просто в ступор.

Сам Степаныч при всех этих наших критических разговорах иллюстрировал мне своим примером чудеса трудолюбия, любви к земле, умение ее, кормилицу, пахать и сеять. Самый ухоженный приусадебный участок, самый плодоносный картофельный огород, самый лучший яблоневый сад был, конечно же, у Степаныча. Я уже не говорю о пчелах. В них он просто души не чаял, зная о них все. Восхищался и восторгался удивительной сообщностью этих божьих тварей, тружеников от природы. Призывал брать людям с них пример.

Кстати, и саму улицу Обдуваловку, как я потом узнал, заложил в свое время Степаныч. Не зря его дом стоит первым в начале улицы, на берегу небольшого, но живописного озерца. Именно это место (поросшее хвойным лесом взгорье) Степаныч выбрал когда-то для начала будущей улицы, руководствуясь при этом не только практическими соображениями, но и высокохудожественными. Здесь было просто красиво! К слову сказать, когда умер отец, место для могилы на кладбище искал и нашел Степаныч. Это место мне очень и очень нравится, если уместно будет это слово к могиле. Там же, впоследствии, мы похоронили и нашу маму. Там я люблю посидеть под старой, старой березой на скамейке у могил своих родителей, погружаясь в кладбищенскую тишину и покой. Кстати, как потом оказалось, наши могилы оказались на месте, где находился вход в храм, разрушенный в первые годы советской власти.

Да, Степаныч красоту любил, понимал и ценил. Все что он строил, выглядело не только практично (а так оно прежде всего и было), но и красиво! И я уж был совсем поражен, когда Степаныч, вдруг, увлекся и начал вырезать на липовых (!!!!) досках различного рода животные барельефы. Их можно было смело причислить к художественным произведениям! А ведь никто и никогда этому его не учил. Все он делал сам, доходил своим умом.

Вообще, как я понял, у Степаныча был за спиной очень небольшой срок официального образования. Даже, как мне кажется, менее 7 классов. Но природный ум и сообразительность, желание самому во всем разобраться привели его к изумительным результатам. К Степанычу можно было в любой момент обращаться по крестьянским, по техническим, да просто по любым вопросам – и ты получишь не только деловой совет, но и при возможности реальную помощь.

Первый дом на Обдуваловке полностью был сооружен руками бывшего танкиста Виктора Степановича Смирнова. С появлением других домов, а с появлением в них телевизоров, у соседей часто возникали с ними проблемы. Кто мог диагностировать, а часто и устранять неисправность? Конечно же – Степаныч. Кто одним из первых сконструировал и собственными руками собрал из ничего «самодвижущую» тележку? Конечно же – Степаныч. К кому нужно бежать, если под капотом твоего авто или трактора «умер» мотор или «искра убежала в землю»? Конечно же – к Степанычу. И так далее, и тому подобное.

Очень важно вспомнить и оценить, что Степаныч не только любил и знал природу, но и всячески помогал ей развиваться. Давал наглядный пример тому, как нужно ценить и любить природу. Он не только построил дом, заложил вокруг дома яблоневый сад, но посадил около дома великолепные клены и липы, которые сейчас являются украшением улицы Мира. Именно он, как мне помнится, сподвиг нас, местных