Илья Сизиков В оконном блоке

Противный холодный ветер, голые деревья, сбросившие с себя пожелтевшие листья, запах гнили и влаги дали понять молодому человеку, что на улице стоит осень.

Молодой человек был в черной джинсовке с разрисованной спиной, о чем он может узнать лишь сняв ее, если подвернется случай. И в черных штанах плавно перетекающих в белые носки с эмблемами огня, а те, в свою очередь, уходили в потрепанные кеды.

И все бы ничего, но этот человек совершенно ничего не помнит о себе.

Как он здесь оказался? И где это «здесь»? Как его зовут? Куда он идет? Ищет его кто-то или нет? Чем он раньше занимался?

Все эти вопросы еще не донимали его. Они обязательно станут бельмом в глазу, но чуть позже. Всему свое время.

Он идет по размытой тропинке уходящей далеко вперед, подсвеченной яркой луной. Значит, он куда-то должен выйти. То, что он не заблудился, уже было не плохо.

Мысленно он дал себе имя – Арон. Почему-то именно это имя первым всплыло в его подсознании. Потом, возможно, он изменит его на какое-нибудь другое.

Идти по размытой дождями дорожке в кедах было невыносимо. Они все промокли и ужасно скользили, отчего Арон пару раз чуть было не сел на задницу в лужу ледяной воды.

В один из таких моментов он решил остановиться и попытаться выяснить хоть что-то о себе.

Первым делом Арон начал шарить по карманам брюк и нашел в них какие-то автобусные билеты, маршруты которых улетели из его памяти, как и все остальное. А еще он нашел смартфон. Арон улыбнулся.

Он нажал на кнопку блокировки, после чего экран с секундной задержкой загорелся и предложил ему смахнуть вверх, чтобы зайти на рабочий стол. Арон холодными пальцами начал водить по экрану, в то время как тот запотевал и с трудом выполнял команды.

Вдали завыла собака.

Арон оторвал взгляд от экрана, рефлекторно посмотрев в ту сторону, откуда доносился протяжный вой. Но там чернела лишь ночная мгла.

Интересно, есть ли здесь волки или медведи? – подумал Арон.

Потом он вновь уткнулся в смартфон. Выяснилось, что связи здесь нет. Зато была галерея, при входе в которую требовалось ввести пароль. Пароля он не помнил.

Постояв еще немного, Арон включил фонарик и двинулся дальше, стараясь идти по обочине дорожки, на которой росла трава.

Собаку больше не было слышно. Вокруг него уже не было ни единого звука, кроме гула холодного осеннего ветра.

Арон засек время, за которое он добрался до конца тропинки, где его встретила колючая проволока. Вышло примерно сорок пять минут.

На улице было два часа ночи.

За колючей проволокой виднелась разбитая и поросшая травой дорога.

По ней вполне можно будет выйти в какой-нибудь населенный пункт – подумал Арон.

Он огляделся.

Проволока шла стеной вправо и влево от него, но справа в десяти шагах была видна брешь.

Арон пошел к ней, освещая себе дорогу фонариком.

Город.

Там за ограждением был город.

Арон шел по грязным улицам подозрительно тихого городка. Согласно граффити, нарисованному на огромной площади перед кинотеатром «Прометей», который Арон прошел пятнадцать минут назад, город назывался: Припять.

Ему это название ни о чем не говорило.

Он хотел лишь прийти уже куда-нибудь и передохнуть. Да и на улице уже стало настолько холодно, что джинсовая куртка, накинутая на кофту, не спасала.

Арон перешел на бег, чтобы согреться.

Продираясь сквозь голые деревья, росшие прямо из асфальта, он добежал до первой попавшейся многоэтажки, и особо не выбирая подъезд, вбежал в третий, на ходу приметив лежащий на асфальте кусочек белого мела и очерченную им фигуру человека.

Внутри дома на лестничном пролете было также холодно, как и на улице.

Но зато здесь не было этого мерзкого ветра.

Арон поднимался по лестнице, внимательно осматривая весь мусор, валявшийся у него под ногами. Здесь встречались и детские игрушки, и вещи, и какие-то бумаги. Луч фонарика выхватывал жутковатые граффити с маленькими плачущими детьми. У Арона побежали мурашки по коже. И отнюдь не от уличного холода.

Арон поднимался все выше и выше, сам не зная зачем, но добрался в итоге до девятого этажа и осторожно зашел в случайную квартиру, дверь в которую была приоткрыта и поскрипывала на сквозняке.

Это была однокомнатная квартира, от которой остались лишь серые стены.

Арон прикрыл за собой дверь и попытался ее запереть, но ничего не вышло. Поэтому он оставил ее открытой.

Арон прошел в зал и увидел полностью выломанное окно, от которого не осталось и следа. На месте окна зияла огромная прямоугольная дыра в стене дома, в которую заглядывала серебристая луна.

Он прошел вперед, и сел в оконный блок, облокотившись о край остывшего бетона.

Правую ногу он согнул в колене и подтянул ее к себе.

Арон привык к холоду и больше не ощущал его так остро.

Во внутреннем кармане джинсовой куртки он обнаружил пачку сигарет и бензиновую зажигалку.

Недолго думая, он закурил и после первой тяги выпустил огромное облако дыма в воздух, после чего посмотрел на ночной мертвый город. Нигде не было видно ни единого признака жизни. Все стояло темным и хмурым.

Вдали виднелось колесо обозрения, которое в ночи смотрелось особенно жутко. Будто некий монстр. Бр-р.

И вот сейчас уединившись в оконном блоке, Арон, докуривая сигарету, начал задавать себе уйму вопросов. Он даже усмехнулся, когда озвучил мысль, что не уложил бы их и в двух томах.

Я попал в аварию и от какой-то травмы потерял память?

Арон ощупал свое тело, уделив особое внимание голове и ничего нигде не обнаружив, отмел этот вариант.

А другой к нему в голову не приходил.

– Интересно, кого обвели тем мелом внизу у подъезда? – спросил Арон пустоту, отправив окурок щелчком пальцев в осеннюю ночь.

– Меня, – ответил теплый женский голос.

У Арона от страха онемели ноги и левая часть лица.

Пальцами обеих рук он вцепился в бетон с такой силой, что послышался хруст и к ним прилипли частички цемента.

– Максим, ну ты чего? На родную сестренку не посмотришь даже?

Сестренку?

– Или ты себя уже по-другому называешь? Арон, кажется, да? – продолжил голос.

– Т-ты кто? – спросил с заиканием в голосе Арон.

Голос засмеялся.

– Какой ты глупый, Максим. Ну, посмотри на меня. Не со стеной же разговариваешь!

Максим медленно начал поворачивать голову. В этот момент она у него была будто бы на шарнире.

Посмотрев в зал, он чуть было не закричал от ужаса, но вопль застрял у него в горле, так и не вылетев наружу ураганом.

Перед ним стояла молодая девушка. Блондинка. С одной поправкой. Ее тело местами было неестественно смято. Ручейки алой крови бежали по ее рукам смыкаясь на запястьях и тоненькими струйками стекали на пол.

Она увидела