Сергей Легеза Метель нам пела песенку...

     Здесь, наверное.

     Кабинет - пять на три. Мебелишка потрепанная, со светлой покоробившейся полировкой. На столе,  под  плексигласом,  -  календарь,  какие-то  бумажки.

Невнятный плакат на стене: кошечки-собачки.

     Девица - тут же. Невзрачненькая, с мышиным хвостиком волос.

     - А бланки где у вас?

     - Да какие там бланки...

     И в слезы.

     И в дверь.

     И только каблучки зацокали, удаляясь.

     Волька озадачился. Экое, право, начало.

     Прошелся вдоль стен. Старый вытертый паркет поскрипывал  и  щелкал.  От окна поддувало: линялые шторы выгибались пузырем.

     Заведение культуры, н-да...

     - Что, устраиваться?

     Волька едва не подпрыгнул от неожиданности, Оглянулся через плечо.

     Там, у входа, опершись плечом о косяк и сунув  руки  в  карманы,  стоял невысокий, крепко сбитый, с намечающейся плешью.  Пышные  усы  спускались  к подбородку.

     - Да я, вот...

     - Угу, - кивнул этот, у двери, понимающе. - А Нинка где? Опять убежала?

Вот свиристелка... Спишут ведь вчистую. - Выпрямился, поскреб подбородок.  - Бланк небось тебе нужен? - спросил.

     Волька кивнул.

     Мужик шагнул к столу,  потянул  ящик.  Склонился,  перебирая  бумаги  и бормоча неразборчиво.

     - Ага, - сказал наконец. - Вот, стало быть, - протянул Вольке бланк.  - На имя  Панкратия  Исидоровича  Черного  пиши.  И  главное,  срок  укажи:  с завтрашнего числа и по седьмое. Чтобы потом претензий не было, - добавил.  - В сто вторую занесешь, - сказал еще напоследок.

     Кашлянул глухо и вышел.

     Волька присел за стол, склонясь над бланком.

     Где-то вдалеке играла бравурная музыка,  говорили  что-то  неясное.  "И славные рыцари..." - донеслось только.

     Веселятся, подумал Волька. Пляшут и поют. Славные рыцари, поди ты.

     Он вздохнул и потянулся за авторучкой - та торчала в  стаканчике  здесь же, на столе. Разгладил бланк.

     В верхней части - логотип: лев на задних лапах с улыбающейся маской  на морде. Ишь ты. Впрочем, кому какое дело? И страньше бывало.

     "Директору ЗАО "Терпсихора" Черному П.И. ..." - начал он.

     Вдали зазвенело железо, потом кто-то взревел: надсадно и яростно.

     Волька прислушался, но рев не повторился,  звон  тоже  стих.  С  минуту ничего не происходило, но вот  -  сдвоенные  шаги  в  коридоре,  дребезжание железа, легкий скрежет. Затем дверь распахнулась.

     Двое. Один: в темно-зеленых бриджах, черно-зеленой  куртке  с  красными вставками по рукавам, пояс с кольцами белого металла.  У  пояса  -  короткий кинжал в простых черных ножнах. Пепельные волосы спадают на  уши,  в  правой мочке - крупная медная серьга с  гранатом.  Замшевые  сапожки.  Второй  -  в кольчуге, металлические вставки через грудь,  волосы  под  бармицей,  полосы сажи на щеках. Тяжеленные с виду сапоги с  металлической  окантовкой.  Несут кого-то: с натугой, по-над самым полом. Третьего. В латах.  Волочится  рука: покоробившийся обгорелый металл перчатки скребет по паркету.

      - Давай, заноси. Осторожней, осторожней.

     Опустили под стену  (латы  щелкнули  коротко).  Тот,  что  в  кольчуге, привалился рядом. Стянул сетку бармицы с головы: волосы слиплись, топорщатся в стороны. Справа, по груди, через металлические бляхи - глубокая вмятина.

     - Леха, - прохрипел второму, с  серьгой.  -  Гони  за  доктором,  Леха. Где-то он возле Сидора терся. Давай.

     Леха кивнул, рванул к двери. Дробно затопотал по коридору.

     Волька смотрел на все это растерянно.

     Этот же, сидящий, отстегнул от пояса флягу,  запрокинул  голову,  ерзая кадыком. Закашлялся.

     - Твою мать, - выдохнул.

     Лежащий под стеной застонал и слабо шевельнулся.

     - Тихо, Семен, тихо,  -  сидящий  приподнялся,  придержал  лежащего  за плечо. - Сейчас Леха доктора приведет, - облизнул губы.  -  А  таки  мы  его сделали, Семен. - Посмотрел на Вольку через плечо. - Новенький? - спросил. - Новенький, - пробормотал, не дожидаясь ответа. - Наблюдай, новенький, как  у нас здесь. Весело... - сплюнул в угол.

     Волька лишь сглотнул. Сказать, что все это было неожиданным... Куда  ж, однако, мы попали? ЗАО "Терпсихора", значит...

     А в дверях нарисовался уже Леха.  С  ним  -  старенький  врач:  бородка клинышком, пенсне даже на переносице. Добрый доктор Айболит, судя по  всему.

И два оглоеда - в белом и с закатанными рукавами.  Группа  прикрытия,  стало быть.

     Айболит  присел,  провел  ладонью  над  грудью  лежащего,  поглядел  на второго.

     - Что, - проговорил, - опять попались? Говорили  же  вам...  Берите-ка, ребятки, - уже оглоедам. Те нагнулись слаженно, подхватили Семена под руки и за ноги, понесли.

     Айболит с Лехой помогли встать второму. Тот шагал тяжело,  приволакивая ногу. Обернулся от дверей, помахал Вольке.

     - Давай, новенький. Встретимся...

     Некоторое время Волька сидел, словно пришибленный. Вот, значит, как.  А главное - им же говорили. Это что ж получается - не впервые, что ли?  Просто обалдеть.

     Так стоит ли?

     Он снова поглядел на бланк.

     А впрочем...

     "Заявление..."

     Едва успел начать писать и - поднял голову. Похоже, по  коридору  опять кто-то шел. Равномерно стучала  деревяшка.  Тым-тым-тым...  Палка?  Костыль? Детские санки?

     Скрипнула дверь.

     - Табачку не найдется?

     На пороге стоял... Пират? Да, наверное. Распахнутый, не первой свежести камзол. Треуголка. Седая косичка парика. Деревянная нога и черная повязка на одном глазу. В руке - трубка с прямым чубуком.

     Волька похлопал по карманам, достал пачку.

     Одноногий ловко выщелкнул  пару  сигарет,  распотрошил  их  над  листом бумаги, орудуя узким, синеватой стали ножом, ссыпал табак в  трубку.  Примял большим пальцем, чиркнул спичкой. Выдохнул серое кольцо в потолок.

     - Красота, - протянул. - Отвыкаешь ведь, - сказал,  глядя  на  Волькину курточку. - Пятнадцать, мать его, человек  на  сундук  мертвеца...  А  чтобы стопочку кто налил - так скорее удавятся.

     Вокруг левой глазницы у него виделось  из-под  повязки  -  блеклое,  но явственное - красно-синее месиво шрамов.

     - Здоровский грим у вас, - кивнул Волька.

     Пират затянулся опять.

     - Грим... - бормотал. - Выйдешь вон работать - узнаешь, какой  грим.  - Притопнул деревяшкой. - Час который? - спросил.

     - Три почти, - глянул Волька на часы, а одноноги: поскреб подбородок.

     - Пора, - сказал. - Встретимся небось, салажонок, сказал через плечо  и затянул хрипло: - Когда воротимся мы в Портленд, клянусь, я  сам