было.

– Святы его деяния! – кивнул ему один из рыцарей, проходящих мимо. Бряцали его нарядные латы.

– Святы, брат! – ответил он. Голос дрожит. Это просто песок всё, пыль. В горло попало. Не страх, не трепет. Там ведь люди. Обычные люди, которые запутались. И надо помочь им искупить свои грехи.

– Эй! – у костра стоит Старший Инквизитор Артанис. На нём расшитая одежда. Пуговицы, позолоченные с крестами, целых два ряда. Свободные рукава белой рубашки ветер треплет. Огонь тянется к нему, но не достает. Искры только летят. Но к искрам инквизиторы привычные. Как и к кострам, – проповедник Варис, куда это вы направились? Изучать Святое Писание?

– Простите, – спешно поклонился он, – я хочу попробовать принести пленникам свет божий!

– Им? – насмешливо спросил тот, – душа еретика настолько темна, что гасит любую искру. У тебя ничего не выйдет!

– Я должен. Должен постараться! Чтобы искупить свои проступки, мне нужно вернуть их души к свету!

– Что ж. Трать свое время, если этого хочешь, – криво усмехнулся Старший Инквизитор и брезгливо поморщился, – но будь осторожен. Они могут попытаться сбежать. Надеюсь, твоя вера по-настоящему крепка?

– Крепче некуда! – выпалил он, ещё сильнее прижав книгу к себе. Судорожно сглотнул, – даже если суд вынесет им высший приговор, клянусь – их души будут чисты перед смертью!

– Конечно! – обнажил зубы тот, – огонь очищает всё, проповедник, – отвернулся к костру, Варис решил, что разговор окончен и поспешил дальше.

– Кое-что ещё! Если заметишь что-то подозрительное – докладывай мне. Если будут проблемы – зови стражу. Понял? – долетел до него стальной голос инквизитора.

– Да, да, – только и смог протянуть он. Пошёл туда. Где у позорного столба были прикованы эти двое. Вот. Сидят на земле. Грязные, истощенные. Именно так выглядят те, кому нужен бог. Варис сжал свою книгу. Он не подведёт Святую Церковь. Он справится….

Валера Тямичев теперь вообще не походил на обычного студента. Ни из Красноярска, ни из какого-либо ещё города.

Весь грязный, заросший. Кожа обветрилась и загрубела. Губы все потрескались и шелушились. На нём одежда, вся драная и испачканная. Больше всего он походил на бомжа. Такого, который уже несколько лет живёт на улице и ходит в каких-то обносках, перешитых по десятку раз. А ведь провел в этом мире…. Не знал он, сколько провел здесь. Может, месяц, может два или ещё больше. Запутался уже во всех этих событиях.

Парень сидел прикованный к большому столбу. Столб вкопали в землю. Надежно так. Эти ребята из Святого Воинства вообще лагерь ставили серьёзно. Не как дворфы из того каравана Тарога – развели костёр, рядом плюхнулись. Дровишки из телеги вывалили, разожгли. Воды из бочек в котелок плеснули, и давай отдыхать. Нет. Тут всё было сурово.

Слуги этих рыцарей выкопали яму под туалет. Палатки расставили, причём в определённом порядке: внутри командование, по краям всякие низшие чины. Костёр строго в центре. Большой такой. Коновязь в стороне. Туда же воды лошадям подставили. Рядом ручей, чтобы недалеко таскать было. Вот, для пленников место обустроили. Надежно, чтоб не сбежали.

Чизман сидел с другой стороны столба. Тоже весь такой же. Чумазый, в рванине и с унылым видом.

– Эй! – Валера устало прижал голову к бревну, – ты как там?

– Хреново, – отозвался программист. Ещё б. Их тащили по степи пешком за лошадью. Ноги уже отваливались, ведь даже на секунду нельзя было остановиться. Сразу дёрнет, и упадешь в грязь и пыль. Так что приходилось идти машинально, отрубив все эмоции. Даже на чувство усталости надо было забить, если задумаешься о нём – сразу же бессильно рухнешь. А так, так шли непонятно как.

– Облажались мы, – протянул парень, склонив голову в его сторону.

– Да. Надо было не расслабляться, – угрюмо пробурчал тот, – думать башкой! А мы…. Сами виноваты.

– Ты ж говорил, что никто не ждёт святую инквизицию? – криво усмехнулся парень, – вот и мы не ждали.

– Обхохочешься, – грубо отозвался Чизман, – очень весело, когда тебя бьют твоими же шутками.

Они замолчали. А что ещё было делать? Сидят посреди этого лагеря, в степи, прикованные к столбу. Завтра ещё переход. Опять тащиться за лошадью, стаптывать ноги в кровь. Хорошо, что обувь им ещё оставили, ведь остальные их вещи забрали. Рюкзаки, подсумки – всё унесли и спрятали. Куртки стащили, только рубашка и штаны с сапогами остались. Самый минимум.

– Вон, – вдруг просипел программист, – видишь?

– Чего? – Валера с трудом повернул голову, пытаясь рассмотреть, что там, за спиной.

– Сундук у той палатки! На носилках….

– Угу.

– Там наши вещи. Высвободиться бы из цепей, да добраться до них! – пробурчал Чизман, смотря на ящик, – два пистолета там точно должны быть. И патроны к ним, – он зажмурился и прижал голову к столбу, – всех бы тут разнесли….

Там, у полога, действительно был сундук. Да какой! Огромный, весь оббитый железом. На нём всякие изображения. Валера пригляделся. Ага. Кресты. Какие-то ещё мелкие надписи. Болтаются на ветру бумажки, припечатанные к стенкам на сургуч. На них что-то написано. Мелкие, едва заметные строчки.

Крышка перемотана цепями. На них тоже бумажки с надписями. Видимо, опечатали всё.

– Тут столько людей, что патронов не хватит, – бросил в ответ парень, – а ещё не сбежишь. Степь кругом. Всё равно заметят.

– Не заметят, – Чизман тяжело вздохнул, – просто укрыться надо будет. Спрятаться. А не бежать сломя голову.

– Для начала вообще надо из цепей освободиться, – Валера дёрнул тяжелые звенья. Их даже не разобьёшь ничем. Толстенные, перекрученные и закрыты на здоровенный замок. А тот наверху, на столбе. Это получается надо встать, дотянуться и уже в нём ковыряться. Только вот нечем. Да и вскрывать замки парень не умел.

– Снять цепи…. Да уж. Скажу честно, с таким я не сталкивался, – программист снова прислонился к столбу, – с наручниками или верёвкой может быть справился бы, но это… – он пошевелил запястьями в тяжелых кандалах. А на плечах у него и вовсе лежала громоздкая деревянная колодка, сжимая шею тисками. Всё на замках. Толстые, здоровые. Тут и говорить нечего: если бы была у них какая-нибудь современная отмычка, всё равно они ничего смогли бы открыть. Она тупо сломалась бы, ведь ключ от замков был здоровый и толстый, проворачивался с хрустом и скрежетом. Будь он тоньше, сразу бы обломился прямо в замочной скважине.

– Знаешь, студент, – криво усмехнулся Чизман, – это как поговорка есть – против лома нет приёма. Так и тут. Хрен что с этим чугуном сделаешь! – он сплюнул в степную пыль, – в общем, надо думать, как будем оправдываться на суде….

– А это вообще возможно? – Валера втянул воздух носом, резануло по