нерешительности у двери.

– Все то же, да? Медовый месяц ведь уже давно позади.

Доббинз кивнул:

– Он просто не такой человек, как все остальные.

– И никогда им не был, – восхищенно покачал головой его собеседник. – Везучий, дьявол.

Доббинз вздохнул и повернул на кухню. Лучше ему приготовить другой поднос с чаем. Его светлость может быть страшен в гневе, если не получит свой чай.