отпуске? — Коновалов отрицательно помотал головой. — Тогда что вы здесь делаете?

— Простите, я не понимаю вопроса.

— По какой причине вы были рядом с городом Немуро? Этот город находится на востоке Японии. Я приехала из Бецукая, он всего лишь в пятидесяти километров отсюда, а вы пригнали почти сразу за мной.

— Да, вы молодец, припёрли меня к стенке. На следующий день после того, как Пётр Сергеевич должен был улететь домой, нам пришло странное письмо от анонимного отправителя. Наш технический специалист вычислил, что е-маил был отправлен из кафе в Накасибетсу. Потом выяснилось, что Знайкин купил авиабилет до Москвы так же из этого города, то есть он сразу планировал сделать такой крюк. Я прилетел в Накасибетсу, чтобы там начать поиск дипломата, но тут поступило сообщение от вас.

— В каких отношениях вы были с погибшим?

— Мы знали друг друга, но редко пересекались по работе. Пётр в целом был замкнутым человеком.

Тут у Уэхары заработала рация. Коронер доложил, что закончил предварительный осмотр тела. Юки запросила ориентировочное время смерти и получила в ответ «от двух до трёх суток назад».

— Где вы были 48 часов назад?

— Ночью? Спал в Токио, в гостинице, которую нам предоставляет посольство. Там могут подтвердить моё алиби.

— С этого момента я беру с вас подписку о невыезде, так как ваша дипломатическая неприкосновенность не работает при уголовных делах: вам запрещается покидать границы префектуры. Вам необходимо передать мне упомянутый вами е-маил, самую последнюю фотографию лица погибшего, его характеристику с работы и адрес кафе в Накасибетсу.

— Конечно-конечно. Я готов сотрудничать с вами по любому вопросу. Кстати, а почему труп указывает на это здание? Он же как раз лежит как буква английская буква «уай», ногами в ту сторону.

Уэхара удивлённо посмотрела в направлении, указанном Антоном: да, действительно за высокой сетчатой оградой виднелось одиноко стоящее здание, расположенное на краю большой заасфальтированной площадки. Здание было в высоту этажей пять-шесть и как-то зловеще подсвечивалось снизу парой тусклых прожекторов. Юки не часто бывала на этом полуострове, но могла поклясться, что буквально недавно на этом месте был пустырь с зелёной буйной травой.

На следующий день Юки сидела за своим столом в офисе полиции города Бецукая, просматривала сводку и слушала треки своей любимой землячки Тахако. Уэхара уже отправила фотографию убитого в другие отделы полиции, чтобы попробовать отследить его перемещения перед гибелью. Ещё она задействовала новейшую систему нейронных сетей для распознавания лиц и подозрительных машин с камер видеонаблюдения на въезде в Немуро и с изъятого видеорегистратора, но безрезультатно.

Опрос сотрудников кафе, откуда со слов Коновалова отправили загадочный е-маил в российскую дипмиссию ничего не дал. Системный аналитик полиции сообщил, что электронное письмо отправлено с анонимного сервера в Германии, и Юки попросила его связаться с администрацией этого почтовика, так как опасалась, что подозрительный Антон Коновалов скрывает истинное место отправки. Текст письма для Юки так же был непонятным. Она скопировала его в онлайн-переводчик, он мгновенно определил русский язык оригинала и выдал на экран перевод:

1, 2, 3–4, 5

Райкин вышел погулять.

«Необходимо привлечь профессионального лингвиста для расшифровки этой белиберды,» — отметила про себя Юки. Зазвонил её рабочий коммуникатор. На его экране высветились звание, имя и фамилия Такэси Ямамото, начальника отдела полиции, в котором работает Юки.

— Уэхара, слушаю! — бодро сказала она в интерком.

— Уэхара… — по голосу стало понятно, что босс сильно напрягается, чтобы не начать кричать в микрофон. — Что там с консультантом дипмиссии, с которого ты взяла подписку о невыезде? На кой леший он нам сдался и почему я должен общаться с этими посольствами вместо тебя?!

— Простите, господин Ямамото, это моя ошибка. Алиби Коновалова подтвердилось, но благодаря этому давлению мы получили много новой информации.

— Встреться с ним, извинись и сделай так, чтобы меня больше не доставали по пустякам, отбой! — пророкотал начальник и повесил трубку.

На улице была прекрасная погода. Солнышко игриво засыпало кабинет Уэхары своими отблесками, не давая сосредоточится на мрачных отчётах по делу. Юки нажала на встроенную в стол кнопку пульта управления и окно автоматически затемнилось до уровня, приемлемого для комфортной работы. В наступившем полумраке она начала просматривать отчёт коронера о вскрытии трупа с обочины дороги.

По витиеватым формулировкам опытная следовательница уголовного розыска поняла, что патологоанатом был в замешательстве. Так на теле обнаружили следы полиэтилена, которым удерживался ещё живой мужчина, но способ обездвиживания определить не смогли. В ротовой полости погибшего долгое время находился неопределённого типа фиксатор, который по предположению коронера не позволял жертве закрыть рот или закричать. На ладонях трупа были следы собственных ногтей, что вместе с раздражёнными от слёз протоками глаз свидетельствовало о сильном болевом воздействии на убитого. Далее в рапорте было указано, что примерно за три-четыре часа до смерти несчастному дипломату сломали указательный палец на правой руке в районе второй фаланги. В графе причина смерти указали «болевой шок, приведший к остановке сердечной мышцы в сочетании с высокой долей снотворного», однако в дополнительном комментарии ручкой было дописано уточнение, что умерший находился в отличной физической форме, патологий сердца, алкоголя или других наркотических веществ не обнаружено. Характеристика, которую передали Юки из российской дипмиссии, так же не упоминала проблем со здоровьем или социальным поведением дипломата.

А вот содержимое желудка жертвы Юки порадовало: кани и уни, и рис для сашими [Блюдо национальной японской кухни, традиционно употребляется на праздники] в таком сочетании в это время года неискушённый иностранец мог съесть только в одном ресторане префектуры Хоккайдо!

«Дзюн-но-банъя» было гордо написано на деревянной стене ресторана. Точнее — ресторанчика. Ещё точнее — самого дешёвого заведения общепита, который можно было найти на территории национального парка Сиретоко. Непосвящённому путешественнику само здание снаружи могло показаться каким-то складом или старой, но бережно охраняемой лачугой неизвестного рыбака, если бы не скромные сделанные вручную щиты рекламы о продаваемых внутри яствах. Внутреннее убранство было очень уютным и благоприятствующим к еде, кроме ярких