заплатили… Корделл не такой поганец, чтобы подставлять клиентов.

– Значит, как обычно. Возьмём, – он задумчиво поводил пальцами над пакетами со сморщенными красными мини-человечками внутри, – вот эту. Си-Эм-Эй-сто-двенадцать. Так, что тут у нас? «Мать лишилась работы и жилья. Муж ушёл. Не осталось выбора». Не алкоголичка, аборт не по медицинским показаниям. Значит, здорова, стало быть?

Размашисто свайпнул страницу вниз, пробежался глазами по мелкому тексту характеристик.

– «Пороков сердца не выявлено. Платиневрия, анэнцефалия не обнаружены». Ай, ну и славно. Нам же главное, чтобы ген MC1R на месте был. А он тут как раз есть. Чудно-чудно.

***

Жуёт жвачку, смотрит в стену, не на врача. Руки скрестила на груди. Волосы – химическая завивка. Муж юлит вокруг, никак не присядет. Заламывает руки, во взгляде читается немое: «Ну, мы же договорились».

– Итак, – Корделл напускает на себя деловой вид. – Я поработал над вашей проблемой. Нам удалось кое-что сделать.

Молодой отец судорожно выдыхает, прислоняется к стене. Кажется, сейчас упадёт в обморок. Корделл нажимает на кнопку встроенного в стол пульта управления. Из шкафа выезжает робот-помощник, мигает огоньками, подъезжает прямо к бледнеющему на глазах Дэвиду, вытягивая вперёд металлические рукава-руки. Обхватывает пациента и осторожно усаживает его на кушетку. Кушетка автоматически принимает физиологически удобное положение.

Корделл наблюдает, как жена этого несчастного демонстративно закатывает глаза. Такие приступы не редкость. Но у врача другая забота.

– Итак, нам удалось сделать вам плод с соответствующими характеристиками. Девочка. Рыжая с голубыми глазами. Без веснушек, если вы не будете выводить её слишком часто на солнце. Всё, как вы хотели.

Теперь самое сложное. Не раскрыть тайны и при этом не шокировать и не оттолкнуть клиента.

– К сожалению, возникли некоторые трудности, и мы не сможем подсадить к вам эмбрион.

Во взгляде женщины читается некоторая заинтересованность.

– Искусственная матка, да? – Эта дама весьма сообразительна. – Ну а посмотреть на малышку хоть можно?

Кто Корделл такой, чтобы отказывать? Он великодушно улыбается и просит пару пройти за ним по коридору в другое отделение. Мужчине стало гораздо лучше. Но это ненадолго.

Неонатология. В одном из боксов, да ещё и в «искусственной матке» лежит их SMA112. Но кто-то из медсестёр прилепил к стеклу ласковое «Клара». Действительно, ребёнка ведь не назовёшь каким-то набором цифр и букв.

Если Корделл ожидал каких-то материнских чувств, их не было. Ни слёз, ни радости, ни даже улыбки. Ничего. Кроме отвращения.

В пакете лежало нечто среднее между склизким червяком и освежеванной крысой. Скрюченное, красное, без кожи. Выпученные глазки-бусинки, как будто глазки краба или рака. Конечности, словно культи, ещё без сформированных пальцев. Сквозь прозрачный покров плода видны все органы: бьющееся сердечко, кишочки, ещё спавшиеся лёгкие. Даже гонады можно разглядеть. На том, что когда-то станет шеей, проявляются жабры. Зрелище не для слабонервных.

Женщина бледнеет. Ей явно становится плохо от увиденного. Она прикрывает рот рукой, отворачивается, жмурится. Возможно, её мутит. Она смотрит на супруга, прислонившегося к дверному косяку. Качает головой и одними губами произносит «нет». Корделл ловит удивлённый взгляд мужчины, но тем не менее тот вскоре согласно кивает супруге. Женщина поворачивается к доктору, её голос полон решимости.

– Вы знаете, вот такого вот нам не нужно. Давайте лучше остановимся на зеленоглазой шатенке.

– Но вы уверены? Эта девочка идеально подходит вам по всем характеристикам. Взгляните ещё раз.

Пациентка нервно дёргается, начинает шумно дышать. Фраза врача пробудила в ней недавно увиденную картинку.

– Нет-нет, я решила, что хочу увидеть свою дочь уже родившейся. Прижать её к груди сразу, как увижу. А это… это даже ребёнком назвать сложно.

***

Деньги они не забрали. Корделл радостно возвращался домой в лучах заходящего солнца и пересчитывал купюры на ходу. Вполне хватит на несколько вещей, которые он хотел приобрести.

Метод работает безотказно. Как всегда. Как обычно. Всё сводится к оказанию помощи пациентам.

Курица – не птица. Эмбрион – не человек. Генетик – не врач. Так говорили в институте. Но генетик – самый настоящий врач. Психолог. Заставляет пациентов поступиться собственными принципами. В случае доктора Корделла – ставит перед морально-этическим выбором: смириться с тем, что ребёнок так или иначе будет похож на родителей и принять это неизбежное или же довольствоваться ребёнком-идеалом, но абсолютно чужим. Да к тому же наблюдая за его развитием через прозрачный пластик. Не проще ли уже тогда усыновить из детского дома?

Но что же будет с Кларой? А Клара – теперь расходный материал. Теперь доктор Корделл может спокойно использовать её в своих целях. Отказники никому не нужны. Попасть в детский дом, потом всю жизнь прожить где-то на улице побираясь? Лучше этот славный плод пострадает во благо науки. Может, она даже выживет и станет «сверхчеловеком». Первым относительно сформированным плодом, которому отредактировали геном. Возможно, доктора Корделла даже за это хорошо наградят немалой суммой. Гораздо большей, чем ту, что он сейчас держал в руках.

Он сможет поучаствовать в международной конференции. И тогда Корделл сможет представить своё творение широкой публике именитых учёных. И начнёт он свою речь таким образом:

– Человек будущего уже среди нас.