Найрана, который уже более семисот лет справедливо и достойно правит своим народом, всячески способствуя его процветанию и благополучию. И вот теперь наши исконные соседи и самые лютые враги – кровососы – подчинили, подкупили человеческую верхушку и, посулив немногим из них вечное бессмертие, повели многочисленное войско на нашу землю.

Эльфы, как всегда, отстранились от чужих проблем, спрятавшись за стеной волшебного леса, который не пропускает никого за магическую грань, остальные народы расселены так далеко от нас и помощи ждать неоткуда. Мы действительно обречены. Но во мне еще тлела надежда, что папа справится, что-нибудь придумает. Ведь ему всегда удавалось и исправить, и починить, и рассудить. Просьба мамы вырвала меня из водоворота мыслей:

– Послушай Сири, любимая моя девочка, доченька моя единственная. Как долго мы ждали твоего появления… Сейчас ты должна дать мне обещание, что станешь достойной хранительницей и попытаешься любыми путями воскресить наш народ. Чтобы было кому помнить своих предков и в праздник мертвых петь поминальную песню, чтобы наши души могли найти обратную дорогу домой…

– Но мама…

Она жестом остановила протест и, прижав мою голову к груди и поглаживая по волосам, прошептала:

– Ты – самая младшая из нашего рода и знаешь, что ты следующая хранительница стерхов. Будь осторожной и главное – береги себя. Без тебя у нас нет будущего, запомни это. Оставшиеся в живых будут зависеть от тебя и твоего дара. Наши потомки тоже. Запомни это Сири! Будь осторожна! Мы с отцом столько потратили сил на твое обучение, что я уверена, когда придет время, ты справишься со всеми проблемами. Главное, береги себя и тех, кто от тебя будет зависеть. Никогда! Слышишь, никогда не разменивай свою жизнь на месть людям, они слишком слабы и глупы, чтобы знать, помнить и осознавать. Они не виноваты, ими управляют темные. Именно их ты должна опасаться больше всего. Спрячьтесь в Рассване и, пока не восстановится численность нашего народа, закрой границы наглухо, чтобы никто вас не беспокоил.

– Мама, ты говоришь так, будто вас уже нет! Но ведь все может измениться в любое мгновение! – хрипя от страха выдавила я, в ужасе глядя в лицо самого любимого существа на свете.

Но мама словно смирилась со своей участью и практически пустыми глазами смотрела на меня, даже не пытаясь скрыть горечь и сожаление.

– Прости меня, доченька, ты же знаешь, где сейчас твой отец, я уйду вслед за ним сразу. Поэтому хочу быть уверена, что ты все осознаешь и готова принять ответственность за наш народ и долг не станет непосильной ношей для тебя. Прости меня, я все сделала, чтобы уберечь тебя от этой участи или хотя бы немного отодвинуть ее наступление. Но Найран и совет приняли другое решение и вот к чему это привело. Мы все равно бежим, но теперь наше бегство – не отступление, а спасение выживших. О Великая, как ты допустила, что твои дети вынуждены бежать, поджав хвосты, оставляя мертвых на потеху смертным. Как могло случиться, что мы умираем? Все умираем и вместе с нами наша надежда!

– Мама, послушай, папа все исправит, ты слышишь? Он великий воин, и он спасет нас. Ты только верь в него…

Грохот ударившейся о стену двери заставил нас обеих вздрогнуть и повернуть головы на… Риола, с ног до головы в грязи и местами в запекшейся крови. Его напряженный и суровый взор заставил сжаться мое сердце от страха. Неужели началось? Я так отчаянно боялась поверить, гнала от себя.

Риол, почтительно склонив голову перед мамой и коротко кивнув мне, прохрипел:

– Завтра утром начнется, Хранительница! Князь приказал немедленно уводить всех в горы, времени больше нет и надежды тоже. Он опасается, что вампиры нападут ночью, поэтому вам всем надо торопиться и уходить как можно дальше. И не ждать никого!

Мы с мамой замерли, похолодев от ужаса: больше полутора тысяч наших воинов сейчас готовятся к ночному бою, но они обречены; чуть больше сотни взрослых мужчин, оставшихся в городе для защиты – это все, что останется от мужской половины моего народа. Они да пара-тройка десятков стерхов, путешествующих по миру или ищущих приключений.

Я с трудом подавила поднимавшийся из груди тоскливый вой и с болью посмотрела на мать. Свет в ее глазах померк, лицо посерело, но прямая спина и напряженные плечи твердо говорили о том, что она готова ко всему и не сдастся так просто. Отвернувшись от меня, она, оглядев суровым взглядом комнату с разбросанными вещами, четко сказала:

– Сирила, мы уходим, возьми только самое необходимое и дорогое. Только то, что сможешь унести на своих плечах. Оденься по-походному, я жду тебя у Ратуши. Не бери ничего для меня, родная!

Холод в моей груди превратился в кусок льда. Я знаю, почему мама так сказала, и спорить не стала. Нет времени.

– Риол, как правая рука князя, ты заменишь Кронуса и возглавишь наше отступление. Теперь, пока Сирила не обретет свою половину и будущего князя, ты исполняешь его обязанности. Твоя главная забота – ваша новая хранительница. Ваша единственная хранительница, Риол, так что береги ее как зеницу ока!

Риол резко посмотрел на Рейнию и, нахмурив брови, глухо ответил:

– Хранительница Рейния, я обязан как воин стерх и правая рука князя быть рядом с ним на поле боя. И если понадобиться, умереть рядом с ним. Я не могу…

Мама резко подскочила к нему и, схватив его за грудки, разъяренно прошипела ему в лицо:

– Нет, Риол, больше ты не его правая рука, ты будешь исполнять обязанности князя здесь. Я в своем праве, поэтому ты не можешь мне отказать или ослушаться. Здесь и сейчас я – хранящая стерхов, я – голос Великой Богини Сиалы приказываю тебе остаться с нами. Ты забыл, что твоя жена беременна вашим первенцем, неужели ты хочешь обречь их на смерть? Подумай хотя бы об этом, Риол! Все, больше нет времени на разговоры, пора уходить. Мне надо в Ратушу, объявить о всеобщем исходе.

Риол уронил голову на грудь. Он словно постарел на много лет, разговаривая с мамой, и с трудом может дышать от раздирающей его боли. Но мне некогда было его жалеть, я испытывала те же чувства. Повернувшись к нему спиной, быстро глазами нашла пустой заплечный мешок и рванула собираться в поход. Сложив самое необходимое на первое время, тоскливым взглядом обвела свою комнату, мысленно прощаясь с домом и с дорогими мне вещами, с любовью коснулась мебели, которую мой отец своими руками делал для меня, задержалась взглядом на своем отражении в огромном настенном зеркале.

Высокая стройная девушка с большими раскосыми синими глазами и золотистыми волосами, заплетенными в тугую косу, спускающуюся до ягодиц. Высокие скулы и прямой нос с небольшой россыпью веснушек. Золотистая кожа, характерная для всех