Серафима Нудельман Держись, классный руководитель!

«Эта тетрадка явно помогает в работе»

С.Г.Нудельман

Очень не понравилась сама себе

1 сентября 1958 года

Сегодня произошла первая встреча с классом. Во дворе школы меня ожидала группа мальчиков 10 «А». Подходила – волновалась, но сделала равнодушный и отнюдь не праздничный вид, поздоровалась… Ребята ждали меня, а я почему-то вела себя скучно, без отношения. Вела беседу с классом вяло, нудно, без подъема и, кажется, бессистемно. Выложила им свои требования,

сказала, что классу не рада, что пока их не люблю.

Очень не понравилась сама себе. Ребята выслушали сорокапятиминутный скрип и вышли на перемену. За дверьми меня ждали ласковые и милые Алла и Ниночка. Пожаловалась им на себя.

Вечером пришел Эдик и принес цветы, поздравил с началом учебного года. Было очень приятно, так как из школы я уходила с чужими цветами (мой благословенный нареченный класс считает эту традицию лишней и ненужной), их лежало множество в методическом кабинете – малыши нанесли, и я выбрала себе небольшой букет, вспомнив при этом о забытой девушке, которая на новогоднем балу сама осыпает себя праздничным конфетти. Грустная картинка.

6 сентября 1958 года

Было несколько встреч с классом. Разговоры уже значительно приятнее. Ребята подтянуты, хорошо одеты и причесаны. Учителя не жалуются, наоборот, выражают всяческие радости. Смирнов Т. опоздал на урок физики и не явился вообще. Подняла его, мягко выразила свое недовольство, удрученный вид, сознание своей вины, сказала об этом веско и непререкаемо. Просила всем нравиться.

Это чрезвычайно тяжело – разве можно всем нравиться?

Сегодня первый день их дежурства. Немного, совсем немного посмотрела за ними: увидят меня – подтянутся и рьяно выполняют обязанности дежурных (даже Симонов и Лисицын). Решили завтра ехать на выставку. Интересно, сколько их придет под часы на Палихе. О чем буду говорить с ними и что делать вообще на выставке – не могу себе еще представить. Мой 10-й «В» везде хорошо себя чувствовал: на выставке, за городом, просто на улицах, дома у кого-либо, – везде было приятно быть вместе, играть и возиться, разговаривать и петь. Я никогда не пыталась их особенно веселить, и мною они почти не интересовались, было достаточно того, что я с ними. Новый десятый ждет от меня чего-то особенного, невероятно веселого и героического. Это очень страшно. Ведь я могу их разочаровать. Вдруг завтра будет скучно? Попытаюсь завтра пристальней всмотреться в каждого, быть веселой и интересной.

Как это неудобно, когда о тебе думают лучше, чем ты есть на самом деле. И в то же время очень хорошо – буду такой, какой меня намечтал 10 класс «А». Хватит ли сил? 28 сентября иду с ними в театр Вахтангова на «Фому Гордеева». В среду поеду за город играть с ними в футбол и волейбол. Просто загород к увядающему лесу. Буду петь с ними, заставлю их петь. Буду шутить, говорить о серьезных вещах

и вглядываться, вглядываться, чтобы во что бы то ни стало разглядеть в каждом милое и приятное, свое, неповторимое.

Жить мне сейчас хорошо и интересно. Хожу подтянутая и почти праздничная. Это часть моей воспитательной программы.

Некоторые «детали» убивали

16 сентября 1958 года

Наблюдений и умозаключений достаточно, а вот не записываю.

Была в походе. Сейчас приехали из театра. По предложению В. Горбунова и В. Колоскова ездили на «Турист». Собирались все. С увлечением договаривались о мелочах: что взять с собой, как одеться, как себя вести. У класса «горели глаза», и я была чрезвычайно довольна. Вечером несколько остыла – подумала о себе; наутро в классе рассуждала, просила, чтобы логично подумали: дождь, везде грязь, дорого и т.д. Настроение было уже бледное: многие еще до моей «логики» рассудили и не желали ехать. Семь-восемь ребят очень этого хотели, и я поехала – назло всем раздумавшим.

Поездка вышла удачной. Некоторые «детали» убивали, но я держалась стоически. Валя Восков и Саша принесли с собой карты… Отобрала. Сказала, что никогда этого не терпела и не позволю. Прошли грязь и холод, дома спали неуютно и тоже было холодно. Вечером читали знаменитые «12 стульев» – реагируют чрезвычайно впопад, читать любят.

Несколько по-крючковски вел себя Горбунов – тщеславен, любит внимание, не умеет слушать других, увлечен собой, явно ухаживает за Тужилковой (здесь это норма, я восприняла это неважно, у меня в 10 кл. «В» ухаживаний и обхаживаний не было – все сопровождалось дружной шуткой, и мягко высмеивались начинающиеся романы).

За едой было весело и непринужденно. Володя К. скис и решил сам мыть свою миску – сказала, что за тебя это сегодня сделают товарищи, нет у нас твоего-моего – все наше.

Обратно шли растянуто, не дружно, но в поезде вдруг хорошо распелись, разошлись мило, как приятели.

Петя Божинский скромен и чуть-чуть смешон, В. Колосков остроумен, Саша Салосин начинён пошлыми романсами и разухабистыми словами, резко звучащими на его детских губах, не вяжущимися с его тщедушной фигурой и милым лицом.

Валя Восков воспринял что-то неприятное от своей летней походной жизни, но будет очень хорошим верным парнем.

Девочки. Проще всех Алла Г., несколько пошловата и не женственно развязана; Марина Т. страшно кокетничает и стреляет глазами, Наташа К. очень не глупа, но и не интересна. Пока девочки не нравятся.

А опера ведь скучна

В театре на «Войне и мире». 14 человек. Все прилично, с определенной (возможной) изысканностью одеты, подняты. Очень приятно. Опера тяжелая, мало музыкальная; вели себя хорошо и все-таки в конце не выдержали тона – ушли с последней картины Салосин, Меренков, Лисицын, Смирнов…

Как реагировать. Сказать, что это