ПЛЯЖА
УБЕГАЮЩИЕ ОТ ИНФАРКТА
В. Ежову
И была там королева пляжа…
Пляж,
лениво вглядываясь в волны,
по утрам дымился,
будто плаха
после исполненья приговора.
В этот час —
как будто отвлеченно
от погоды,
моря
и вселенной —
шла по пляжу
рыжая девчонка.
Мы ее прозвали
королевой.
Проходила,
как землетрясенье!
Проходила
вызовом веселым.
По уютным письмам
и по семьям
шла она
нежданным ревизором!
Очень жглась
и слишком понималась,
от прически до ногтей
крамольна…
На локтях
мужья
приподнимались.
Говорили:
«Чудо —
это море!..»
Только жены
не желали чуда!
Вздрагивали жены,
будто чуя
недруга!
Едины и усердны,
расставляли крылья,
как наседки.
Их глаза решимостью сверкали
(королева проходила мимо).
А они ее
вовсю
свергали!
И топтали.
И до дна громили.
Косточки в муку перетирали,
заходясь
в высоком наслажденье,
потому что были
мастерами
в этом самом
очень женском
деле.
С ними было спорить бесполезно…
Королева шла легко,
спокойно.
И плескалось море
в королевстве.
И синели в королевстве
горы.
Королевство
(это было видно)
разделялось
на две половины.
На одной —
святое раболепье.
На другой —
проклятья королеве.
ВОЗРАСТ
Г. Юшкявичюсу
А мы еще
мотивы молодежные
поем!
А мы еще с тобой — ого! —
такие же, как прежде.
О том, что годы катятся,
по детям узнаем.
Не по своим, а по чужим,
которых
видим реже.
Еще по пляжу движемся,
выпячивая грудь.
И чей-то голос, чей-то взгляд
пронзает, как рапира!
Но вечером все чаще
накатывает грусть,
что день
опять закончился,
а в бок
опять вступило.
Нет, мы еще — в порядке!
Нет, мы еще — вполне!
Никто из нас не думает
ни о каком покое…
Но говорим друг с другом
(когда наедине)
о женщинах —
все меньше.
Все больше —
о погоде.
Еще мы за застольями
сидим без маеты.
Не уставая вроде бы
и даже не пьянея…
Но мельче с каждым годом
газетные шрифты.
А лестницы привычные —
все круче
и длиннее.
МОДА
Из объятий моды
не уйдешь, не вырвешься.
Мир заштамповался,
он сошел с ума!
Это —
наказание,
это —
вроде вируса:
модные лекарства,
брюки
и дома.
Стали вдруг похожими
центры и окраины,
сумрачные будни,
грохоты торжеств…
Женщина экранная
волосы поправила,—
все земные женщины
повторили жест…
Ты танцуешь бодро
то, что мир танцует,
и покорно носишь
то, что носит он.
Мода отвергает,
мода указует,
шепчет и подсказывает
с четырех сторон.
Обладает мода
силою убойной.
Украшает время.
Ослабляет боль.
Ты по телевизору
смотришь матч футбольный,
и сидит полмира
рядышком с тобой.
И какая разница,
грек ты иль испанец,
финн или малаец,
серб или индус!
Есть еще различия
в отпечатках пальцев,
нет почти различий
в отпечатках душ.
Все твои желания
модой предусмотрены,
превратилась мода
в Книгу Бытия…
Хорошо, что есть еще
женщина немодная.
Милая.
Усталая.
Навсегда моя.
УБЕГАЮЩИЕ ОТ ИНФАРКТА
Рано утром
на асфальте запотелом,
по-над речками,
где стылая вода,
занимаемся мы
очень важным делом —
от инфаркта убегаем
кто куда.
Убегаем! —
Сомневающихся маним.
Убегаем! —
Брось лениться!
Выходи!..
Мы бежим.
И одного не понимаем:
вдруг инфаркт не за спиной,
а впереди?!
Вдруг,
во имя непроверенного факта
соблюдая
и диету,
и режим,
мы-то думаем,
что шпарим от инфаркта,
а тем временем
бежим к нему,
бежим!..
Может, ждет он нас
с улыбкой неживою,
чтоб дотронуться до каждого
рукой.
И сказать потом,
качая головою:
«Добежал-таки?
Ах, шустренький какой!..»
Только мы иначе
жить уже не можем.
Мы бежим!
И слаще нету
ничего!..
Обгоняет нас планета,
словно тоже
убегает
от инфаркта своего.
РЕТРО
Достопочтенное ретро,
благо ты
или зло?
Вздохом
какого ветра
к нам тебя
занесло?