Ludvig Normaien Крысолюд

«Все заканчивается, даже жизнь, особенно жизнь. Мы рождаемся, чтобы умереть. Мы не знаем, когда встретим свой конец, и это делает нашу жизнь особенно интересной. Ты не находишь? А твоя жизнь, обещаю, будет чрезвычайно интересной.»

© Воин Хаоса.

Небольшое предисловие от автора:

Спасибо Вам, читатели, что заглянули на страницу книги! Там, впереди, Вас ожидает история одного существа, который оказался в очень тяжелых условиях, в не самой дружелюбной среде. Мир, который его окружает — кровавый, и весьма мрачный. Первая книга, на которую вы и заглянули, будет это подтверждать. Поэтому, если Вы тонко чувствуете мир, то через некоторые события придётся прям «продираться». Однако дальше будет проще — по крайней мере, если читать слова тех, кто уже познакомился с продолжением.

Но лучше всего — прочитайте рецензии Владислава Бобкова и Алексея Елисеева, которые наиболее полно (без спойлеров) дадут знать, чего ждать от этой и последующих книг.

Благодарю за внимание!

Гнев! Зло! Скорбь! Боль! Искажающая суть!

Крысолюд-крысолюд, смерть неси, про себя забудь!

Кровь горит, а когти рвут, пожирает гнев тебя!

Хаос в твоей крови, при вперед и побеждай!

Мощь твоя есть смерть твоя!

Убей-убей! Разрушь-разрушь! Сломай-сломай!

«Укус крысы»

Гнев Зигмара пал на землю — содрогнулись горы,

И Его святая ярость зло лишит опоры.

Непрестанная война бушует во всех душах слабых смертных,

И Его мы просим об оружии против ратей Зла несметных!

Хаос прет со всех сторон — его гонит вечный глад!

О, Зигмар, Владыка мой, укрепи мой верный молот!

«Молот Зигмара»

Глава 1

Мощные створки подались в стороны, открывая бассейн, в котором скрючилось тело чудовища.

— Хррр, ну вот получите! Оно дрожит! Оно живо! — произнёс один из стоящих, почёсывая лапой шелушащийся нос.

— Оно дрожит, оно умирает, псс! — пропищал другой, пританцовывая на месте.

— Оно не то, что мы хотели получить! Старый клан нам соврал! Схемы не верны, не верны! Ресурсы потрачены зря, зря! — добавил третий, злобно поглядывая на четвёртого.

— Уймитесь! Оно сдохнет, если его не вытащить! Он слишком слаб! — добавил ещё один, грызя когти. — Но да-да, что-то было напутано… И оно светлое, может это..?

— Они не такие! Не такие! Но мы посмотрим! Мы посмотрим и решим, кто оно и как нам может пригодиться! Эй, твари, рабы, лезьте вниз и достаньте тело, пока оно не сдохло! Мы заново, заново его переделывать не будем!

* * *

В тот момент, когда я очнулся, то слабо понимал, где я и кто вообще такой. Странная обстановка и воздух, сырой подвальный воздух большого помещения, с гнилостно-зеленоватыми отсветами освещения из ржавых настенных светильников, дополняли кошмарный вид лаборатории, и самое дикое — окружающие меня обитатели этой дыры. Выглядящие как прямоходящие крысы, в странных хламидах с нацепленными мигающими приборами, они пугали одним своим видом.

Но это я ещё не видел себя. Когда меня, которого корежило от дикой ломоты во всем теле, задыхающегося и выплевывающего сгустки слизи из легких, выволокли из бассейна, то я мало что замечал из собственных странностей. А уж их-то хватало.

Тело, по большей части, было покрыто короткой серой шерстью, кисти рук (их даже можно назвать лапами) были покрыты костяными наростами на костяшках, а пальцы имели короткие но толстые когти. Ноги оканчивались несоразмерно большими, заросшими лапами с острыми когтями. Когда меня бросили в помещение, в котором я провалялся несколько суток приходя в себя, то, ощупав своё лицо, понял, что это уже скорее морда. Острые небольшие уши, немного вытянутый вперед череп, острые клыки… Я не знаю, кто я, но у меня не было такого, не было!

Для полного комплекта присутствовал хвост. Но не такой, как у тех, кто меня тащил. Вот они то крысы так крысы. И хвост у них такой себе типичный — голый, тонкий и длинный. Чем-то похожий на дождевых червяков. Но это у них. А у меня не менее длинный, но покрытый роговыми пластинками, чем-то напоминающий хвост ящерицы. Но самое странное было ощущать его, чувствовать, я мог управлять им как рукой, и это было очень непривычно.

Очень странно это было и потому, что для меня это было новым чувством. Как будто у меня такого набора не было. Я ничего о себе не помнил, но всё вокруг было слишком чудным и непонятным, пугающим.

Особенно то, что я мог оказаться на месте своих невольных соседей, которых рассмотрел, когда немного пришел в себя. Наша камера, ответвление пещеры, была неким отстойником для экспериментов крыс, удачных и не совсем. Подыхающая в углу помесь крысы и ящерицы. Его собрат — у которого не сформировались ноги, и он ползал по пещере на руках, постоянно визжа, из — за чего выходил из себя прикованный к стене здоровый, в полтора моих роста, голокожий и тощий крыс, который даже в темноте пещеры, освещаемой только растущим светящимся мхом, был тем ещё страшилищем. Эти лабораторные крысы проводили безумные эксперименты пытаясь скрестить своего собрата с птицами, вшивали в них шипы, скрещивали с псами, людьми. У одной жертвы опытов вместо лапы был хватательный металлический крюк, в другого пытались вместить какой-то резервуар с кислотой, чтобы он мог плеваться ею. Но он тёк, растворяя ткани тела. Не все тут были происходящими от крыс — были и другие твари, которых и описать трудно, да и мало ли что могло померещиться в этой полутьме, особенно в дальних от меня углах, наполненных возней существ копошащихся на замызганном полу в гнилой подстилке, в которую все пытались зарыться, чтобы хоть немного сберечь свое тепло. Такой своеобразный отстойник для экспериментов. Удачных или нет. Только вот я в какой категории?

Неизвестно, долго ли приходил в себя, но очнуться и попытаться осмотреться заставило чувство голода. Сосущее чувство в желудке и ощущение, будто способен сожрать любого из присутствующих, если больше ничего не найдется. Причем, пока валялся в беспамятстве, временами приходя в себя, то видел, как затаскивали крысюки какую-то еду, жадно пожираемую соседями. Первый раз я пропустил это действие. Но как только они затащили через какое-то время очередную тушу, я тоже неуверенно поднялся и пошёл к остальным, выползающим из своих укрытий, чтобы насытиться. И, пробираясь, чтобы увидеть и ухватить свой