перевезли ее. Мраморная арка получилась не очень красивой. Возможно, опасность заставила их перенести ее, чтобы выкопать еще одну пещеру в пустыне.

Может быть, все-таки все пошло плохо. Была ли битва? Неужели демоны уничтожили статую? Лита внимательно изучала окружающий пейзаж. На склоне холма не было никаких признаков сражения. Она сидела на мшистом пятачке и изучала подножие горы.

Огни города, приютившегося у основания горы. Да, это было правильно. Греол, столица Палинара, был виден из-за скалистых выступов пещеры. Она вспомнила этот вид. Лунный свет блестел на океанских волнах и белой штукатурке зданий. Вид отсюда открывался потрясающий. Она узнает его, где угодно. Это было любимое место Кейна для пикников.

Значит, она была в нужном месте. Что же случилось с мраморной аркой? Она понимала, что они могли ее убрать, но статуя волка была важной частью защитных чар вокруг нее.

Лита стояла и изучала пространство вокруг каменной двери. Она искала хоть какую-то подсказку. Ее сердце пропустило удар.

Она не помнила про мох.

Лита положила руку на землю. Ее окружала слабая магическая аура. Она подползла к ближайшему кустику мха и потянула за него. Лита выбрасывала горсть за горстью, молясь, чтобы под ними ничего не оказалось. Пожалуйста, пусть это будет просто земля.

Лита ткнула пальцем во что-то твердое. Она стряхнула грязь, обнажив блестящий камень, белый, как кость.

– Нет.

Лита разгребла ногтями грязь и мох. Пожалуйста, нет. Этого просто не может быть.

Потертая мраморная лапа обрела форму, когда Лита сняла с нее замшелый покров. К ней потянулись когти. Она подавила рыдание.

Лита вспомнила его очертания. Она сама помогла создать эту форму. Свирепый сторожевой волк с острыми когтями и зелеными изумрудными глазами. Теперь когти стали совсем тупыми. Зубы волка округлились по краям. Они были стерты до блеска дождем, мхом и временем.

Время. Сколько времени потребуется, чтобы раскрошить края мраморной статуи в пыль?

Лита стерла грязь с морды волка. Во всяком случае, того, что от нее осталось.

Что-то маленькое и круглое упало ей в руку. Волчий глаз. Круглый изумруд поблескивал в лунном свете. Лита заплакала и слезы оставили следы в пыли на ее щеках.

– Кейн!

Она кричала в ночи. Ее голос эхом отдавался от гор и растворялся в ветре. Никто ей не ответил.

– Кейн.

Она сжала изумруд в кулаке. Мир растворился в мгновенной вспышке воспоминаний.

– Будь осторожна с горошиной, Лита.

– Это изумруды, Кейн.

– Ну и что? По-моему, они похожи на горох. Думаешь, мы могли бы обмануть шеф-повара, чтобы он положил их в тушеное мясо? Я бы с удовольствием посмотрел на лицо короля, когда он проглотит один из них.

– Кейн ...

– Ну же, Лита! Король Талиноса уже целую вечность доставляет нам неприятности. Давай отплатим ему тем же.

– Кейн.

– Еще одна последняя шутка перед тем, как ты ляжешь спать?

– Кейн, это очень серьезно.

Он посмотрел на нее пронзительными зелеными глазами, такими же, как у нее самой.

– Я все понимаю. Ты уверена, что хочешь это сделать?

– Да.

– А ты не боишься?

– Я – воин теней. Я сталкивалась и с худшим. Кроме того, ты будешь присматривать за мной.

Он ухмыльнулся ей.

– Конечно, буду.

Лита снова посмотрела на волчью морду. Сколько времени потребуется, чтобы разрушить мрамор? Десятилетия? Столетия?

Дольше, чем он сможет прожить, прошептал тихий голос в ее голове. Гораздо дольше, чем Кейн мог бы прожить.

Лита прижала изумруд к сердцу и всхлипнула. Она знала, что такое возможно. Такова была реальность зачарованного сна. Когда-нибудь она проснется, но кто знает, когда именно? Кто может сказать, что ей останется?

Но Кейн был так уверен в себе. Он был так уверен, что сумеет найти способ разбудить ее, как только они избавятся от опасности. Они были одной командой.

Лита проглотила слезы. Все уже умерли. И не только Кейн. Все, за кого она боролась, чтобы защитить. Даже если они пережили войну, теперь их уже нет.

Внизу мерцали огни Греола. Лита вытерла глаза. Кто-то выжил. Демоны никогда бы не наполнили город светом. Она оперлась на статую волка и встала. Ее сердце бешено колотилось.

Лита сделала дырку в рукаве и спрятала туда изумруд. Она сжала ткань в кулаке и пошла вниз по склону горы, уходя все дальше в лунном свете. Лита поступит так же, как и всегда. Будет идти вперед. Бороться, чтобы защитить свою страну.

Бледно-лиловые крокусы, того же цвета, которого когда-то было ее платье, покачивались вокруг нее.

Часть 2

– Садись, сынок. Ты меня утомляешь.

Принц Рональд остановился и положил руки на стол отца. Его золотистые волосы свисали вокруг лица спутанной массой. Он снова провел по ним рукой. С каждым разом они все больше запутывались, но он ничего не мог с собой поделать. Рональд пристально посмотрел на отца, открыл рот и ничего не сказал. Король пожал плечами.

Рональд покачал головой и снова принялся ходить по комнате.

– Я не сержусь, – сказал король Филипп.

– Но ты расстроен. Я думал, что ты будешь рад.

Король Филипп усмехнулся.

– У нас есть много важных дел, которые мы должны обсудить на Совете королей. Я хотел, чтобы ты был рядом со мной, а не вел беседы с принцессами.

– От этих разговоров может зависеть будущее Палинара.

– Все редко бывает так окончательно, Рональд. Совет собирается достаточно часто. У тебя будут и другие возможности найти себе невесту. Призыв к турниру принцесс сейчас не лучший выход, некоторым может показаться, что мы отчаялись.

– Мы являемся таким же членом Совета, как и любая другая страна. Мы имеем такое же право на турнир принцесс. Я уже достаточно взрослый. Нам следовало бы провести его на прошлом Совете.

Король Филипп пригладил свою бороду.

– Я думал об этом, но решил, что в этом нет необходимости. В то время ты был весьма увлечен одной девушкой из королевской гвардии.

Рональд поморщился. Его флирт с Хейзел был глупостью. Угрозой для королевства.

– Это было до того, как я полностью осознал свои обязанности наследного принца. Теперь я понимаю, что должен жениться на принцессе. Настоящей принцессе.

– Рональд, ты же знаешь, что я поддержу тебя, что бы ты ни решил, но не позволяй своей одержимости нашей родословной привести тебя к опрометчивому поступку.

Его одержимости? Неужели никто не понимает? Рональд забарабанил пальцами по столу отца и опустился в кресло.

– Прости меня, отец. Это было совершенно неуместно.

Хмурое лицо короля Филиппа разгладилось, когда он встал и обнял сына за плечи.

– Ты серьезно относишься к своим обязанностям, парень. Все королевство ценит