похож на осьминога. Он родил нас, он опутал нас своими щупальцами и высасывал из нас жизнь. Я отстрелил щупальце, связывающее меня, подаренным мне судьбой револьвером, но теперь разъяренный город, этот осьминог гонится за мной, он хочет уничтожить меня, он хочет меня сожрать. Мне страшно. Я не могу выйти на улицу, посмотреть людям в глаза и сказать – «это я убил двоих людей». Я боюсь. Так сильно, что разбил все зеркала в доме, лишь бы не видеть своих глаз.

У меня есть еще три патрона. Еще три судьбы я могу определить. Я могу временно облачиться в мантию бога, чтобы свершить суд. Во имя кого? Во имя бога безумия, конечно. В моей душе есть два голоса, две стороны.

Одна говорит: «Убей еще кого-нибудь, тебе нечего терять».

Другая говорит: «Покончи с собой, прекрати эти мучения».

Оба варианта хороши».

Когда перед нами встает подобный выбор, дилемма жизни, мы не знаем, что выбрать. Оба варианта хороши. Оба варианта плохи. Человек не знает, что ему выбрать. Именно в этот момент он начинает искать третий вариант, лазейку, золотую середину. Но как часто это бывает, третьего не дано. Кто-то выбирает один из вариантов. Кто-то комбинирует, создавая гибрид обеих сторон. Кто-то ничего не делает.

Человек не знал, что ему выбрать. Он метался, с бешеными глазами по своей квартире. Мимо сломанной мебели, разбитых зеркал; мимо порванных штор и окровавленного тела коллеги. Человек делал выбор.

И в тот момент, когда он уже почти решился, случилось неожиданное – человек поскользнулся в луже крови. Он упал, случайно нажал на курок, и выстрелил в потолок. Кусок бетона откололся, и в потолке образовалась дыра. Пуля попала в стык бетонных плит, уже старых и хрупких. В отверстии пули показался любопытный глаз соседки. Она ахнула.

Человек, накинув пальто, с револьвером в руке выбежал на улицу, прямо в морозный день. Небо было светлым. Небо было чистым. Было холодно.

Справа по улице шел полицейский. Слева шла девушка. Человек кинулся к ней, схватил за шею и приставил пистолет к голове. Человек стал кричать на полицейского, почувствовав власть над ситуацией. Он угрожал пристрелить девушку. Он кричал, что ненавидит этот город, этих людей и этот мир. Он говорил, что ненавидит себя. Рука человека, ни державшая ничего, тяжелее шариковой ручки, ослабла. Под всплеском адреналина и страха, человек не заметил, что дуло пистолета указывает не на голову девушки, а в сторону.

Жандарм схватился за дубинку. Ему, видимо, надоел этот спектакль. Он понял, кто перед ним. Человек выстрелил. Девушка, мимо лица которой пролетела пуля, с криком толкнула человека и побежала. Жандарм рванулся к нарушителю закона. Человек, надеясь избежать наказания, засунул пистолет в рот и улыбнулся. Нахально улыбнулся этому жандарму, улыбнулся всему миру, улыбнулся самому себе. Он был рад покинуть этот несовершенный мир, наполненный насилием, похотью и всеми темными людскими чувствами; был рад очиститься через смерть и вознестись к богам, просветленным и чистым.

Щелчок. Осечка. Жандарм повалил человека на землю.