карточку-пропуск к магнитному замку, они прошли через турникеты и попали в холл. Ефим помахал братьям на прощание и, не сказав ни слова, быстрым шагом пошел к своему классу, а Игорь в компании не умолкавшего ни на мгновение Сергея направился к раздевалке средней и старшей школы.

–Я уже начал понемногу выдыхаться,– переобувая испачканную осенним дождем обувь в сменную, продолжал вещать кузен. По изменившейся интонации Игорь догадался, что история подходит к заключению.– Этот бугай был на две головы выше меня, представляешь? Я думал, что мне конец, но тут он раскрылся и я ему сразу в челюсть, да так, что этот увалень грохнулся на пол, и бой остановил судья. А мне первое место присудили, и через месяц я в Санкт-Петербург на сборы поеду,– раздувшись от гордости, закончил свое чревовещание брат.

–Ну, молодец. Поздравляю,– улыбнувшись и похлопав Сергея по плечу, ответил Игорь.– Что у тебя сейчас, кстати?

–У меня математика. А у тебя?– спросил в ответ брат, продолжая улыбаться и наверняка одновременно вспоминая момент своей недавней победы.

–Химия,– Игорь состроил кислую мину.

Самый сложный, запутанный, непонятный, будто созданный для пыток непослушных детей, предмет. По крайней мере, по мнению Игоря. Сколько мальчик не пытался в нем разобраться, все было без толку, хоть головой о стенку бейся. Все эти черточки и циферки просто не укладывались в голове подростка, смешиваясь друг с другом и, в итоге, превращаясь в полнейшую белиберду. Конечно, нельзя было сказать, что в остальных предметах он очень уж преуспевал. Оценки средние, да и знания, по правде сказать, тоже. Единственное, что он действительно любил, так это литературу. Она была тем самым предметом, с которым он общался на «ты». Но на уроках ему все равно было скучно, ведь никто из класса практически ей не увлекался, поэтому парень в основном шел по своей собственной «программе».

Ответ брата прервал оглушающий звонок, оповещающий учеников и учителей о начале первого занятия, и Игорь, распрощавшись с Сергеем, которому нужно было идти в младший блок, отправился на урок. Поднявшись на третий этаж, парень, постоянно поправляя соскальзывающую лямку рюкзака на правом плече, свернул направо и, пройдя в узкий коридор, слева от себя увидел толпу одноклассников, по очереди входящих в кабинет «319». Вздохнув, Игорь подошел к двери и вошел в класс. Не замедляя шага он, шаркая подошвой кроссовок о пол, прошел в конец класса и уселся на последнюю парту третьего ряда – самое удаленно место от учительского стола.

Аудитория представлял собой классический кабинет химии. Таблица Менделеева на всю стену, пыльный, почти никогда не открываемый шкаф, забитый всякими разными штуковинами, предназначенными для непонятных измерений, и другие химические атрибуты. Постукивая ногой по полу, застеленному грязно-серым линолеумом, Игорь облокотился на спинку деревянного стула и приготовился к очередному сорока минутному скучному уроку.

Этим утром соседа по парте у него не оказалось, все уже расселись по своим местам, так что все занятие ему предстояло сидеть в одиночестве. Да его это и не сильно расстроило, по правде сказать. Единственным человеком, кроме, разумеется, родни, с которым Игорь общался, была Карина – лучшая и единственная его подруга. Но она, к его огромному сожалению, училась в параллельном классе, поэтому в школе они виделись только на переменах. Подумав о подруге, Игорь непроизвольно улыбнулся, вспоминая забавный случай, произошедший вчера, когда они были у него дома, и даже на мгновение забыл о предстоящем уроке, но через несколько секунд улыбка на его лице померкла. Он вспомнил, что сегодня она на учебу не придет из-за похода к врачу и встретит его только после занятий. День стал еще хуже.

2

Послышался хлопок закрываемой двери, вырвавший Игоря из его мыслей. Подняв взгляд от своих, сложенных в форме двускатной крыши домика, пальцев, Игорь увидел идущую к своему столу уверенным размашистым шагом, в любимых, никогда не снимаемых туфлях, свою учительницу химии, Евангелину Геворговну. Да, имя у нее необычное. Первое время ученики называли ее «Енаглевина Героговна», чем сильно раздражали своего преподавателя. Игорь же так и не научился выговаривать это имя и, чтобы не коверкать его, называл женщину миссис Ева.

Она была женщиной среднего возраста, невысокого роста и тощего телосложения, в общем, средняя во всем. За спиной ее в шутку называли «Половина Менделеева». Изрядно поседевшие, прямые, словно солома, секущиеся волосы миссис Ева постоянно закрашивала черной краской и собирала на затылке в ровный куль. Одевалась она всегда опрятно, в безукоризненно выглаженную рубашку, серые брюки с ярко выделяющимися стрелками, и черный клетчатый пиджак.

Отодвинув стул, царапающий поверхность линолеума своими ножками, женщина уселась за стол и раскрыла перед собой журнал класса. Оглядев своим хищным, словно у голодной акулы, прищуренным взглядом аудиторию, она отметила отсутствующих.

–Так,– раздался на весь класс ее спокойный, но громкий и отчетливый голос.– Записываем тему урока,– выйдя к доске, миссис Ева взяла самый длинный кусочек мела из имевшихся и, отвратительно карябая им по поверхности доски, начала писать и одновременно медленно диктовать,– решение задач на энергетику и скорость химических реакций.

Закончив, она поставила жирную точку и вернулась обратно на свое место. Игорь лихорадочно листал тетрадь, пытаясь запомнить хоть что-нибудь. Судя по началу дня, он чувствовал, что ее палец ткнет именно на его имя в журнале. И ожидания не подвели.

–Ну что, Соловин,– улыбнувшись кривоватой издевательской улыбкой и поправив на своей переносице очки в пластмассовой фиолетовой оправе, не разочаровала учительница.– Вперед к доске.

Встав с места, паренек неторопливо пошел в другой конец класса. В спину впивались смеющиеся взгляды одноклассников. Взяв мел со специальной поставки, он начал записывать условия задачи.

–Определите, как изменится скорость некоторой реакции, если повысить температуру от 10 до 20 градусов Цельсия,– уверенная в скором фиаско парня, тягуче, словно общаясь с умственно неполноценным ребенком, диктовала учительница.

Игорь, законспектировав условие, отошел на шаг от доски и несколько раз перечитал текст, уже понимая, что понятия не имеет, как это решается. Игнорируя насмешливый взгляд миссис Евы, он перебирал в пальцах кусочек мела, и ему ничего не оставалось, как просто угрюмо молчать.

–Ты будешь что-нибудь делать, или нет?– спросила она через минуту у беспомощного, словно котенок перед огромной собакой, Игоря.

Парень будто и вовсе не слышал учительницу, выставляющую его перед