Владимир Шарапановский Дорогу осилит идущий 3 Приобщение

Вступление

Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи.

Фаина Раневская

Несколько слов, да простят меня читатели, на тему логики, Да я давно знаю, что с древнейших времён философией занимались только мужчины, и потому вопросы логики рассматривались исключительно в их плоскости. Есть даже изречение, «женская логика — полное отсутствие логики», но это, опять же, по мнению мужчин, не улавливающих многомерную женскую логику. Ту неуловимую связь, что они не распознали, женщина сразу узнает. Так что предмет философии — Логика, ждет своих новых исследовательниц и создательниц нового раздела — Женская Логика. И это абсолютно без тени иронии, и тем более сарказма.

Сколько бы мы не думали, что восьмой вагон — это тот, что следует за седьмым и перед девятым, ничего в многомерном мире это не меняет. Я, увы, следовал мужской логике и считал, что цикл должен читаться только с первой книги (тем более, что они бесплатны). Но это абсолютно неверное суждение, и практика тому примером. Вполне можно читать, начиная с любой книги цикла, и это уже доказано. Сам грешен, бывало начинал чтение не с первой книги цикла (не всегда были доступны), так что возникла необходимость в кратком изложении предыдущих событий, описанных в двух первых книгах.

Те, кто читает с первой книги, могут смело пропустить этот фрагмент. Для остальных продолжим экскурс в историю.

Главный герой — престарелый донжуан, для которого «седина в бороду, а бес в ребро» — совсем не фигура речи, поднакопил деньжат и оплатил «Секс-тур в юность». Безусловно понятно, с какими намерениями. А так, как уже не всё действовало, как исправные часы, часто отставало, а то и вовсе останавливалось, — он понадеялся в юности наверстать, упущенное по старческой медлительности.

И вот он, наконец-то в своём юном теле и готов к подвигам. Но, увы, всё он рассчитал, но по старческому склерозу не учёл, что «в Советском Союзе секса нет». Нет, найти доступных девушек (и не обязательно с пониженной социальной ответственностью) было можно, и не столь уж сложно. Но всё упиралось во временные рамки, а они крайне лимитированы — одна неделя. А планов было на месяцы, и не просто хотелось оттянуться, а именно с теми, с которыми не довелось в школе. Вот и понесла его нелегкая — во все тяжкие…

Но не обломилось ему у одноклассниц. А вернее — три пощёчины, и удар по средоточию смысла. С тех пор он и очнулся от тридцатилетней летаргии мозга, в которую его вогнали рекламными слоганами, и утверждениями о партнёрстве Лёни Голубкова.

А переосмыслив суть жизни, и убедившись, что в будущем жизни нет, а есть лишь убогое существование, он восстает против такого будущего. В меру своих сил доводит некоторые научные открытия до учёных, а закрытые знания о будущем — до компетентных органов и руководства страны. То есть — свершил всё что мог в столь краткий срок. Продумал и дублирующие каналы для доставки части сведений.

Тур завершён, и пора назад в будущее. Но туда он не попадает к его всемерному удовлетворению, и как верит — в результате свершённого им вмешательства. Надеется, что будущее-прошедшее навсегда прекратило своё существование. Но каково новое будущее? Что оно несет и чем вызвано? Всю вторую книгу он пытается найти ответы, но доступ к такой информации у грудного ребёнка совершенно отсутствует. Да и у большинства окружающих также. Такие знания доступны только узкому кругу лиц, к которому ГГ не принадлежит, и к которому не очень жаждет приближаться, из-за обилия в нем завербованных западными разведками агентов влияния и шпионов. Да и кто там станет слушать годовалого ребёнка, будь он сотню раз из будущего?

Поэтому он принимает решение действовать самостоятельно, без оглядки на самый комфортабельный и престижный дом престарелых, принимает личину вундеркинда, и ломает представления окружающих о возможностях годовалого ребёнка.

Таким образом, затевает грандиозные проекты, привлекая к ним специалистов, твёрдо зная в какую дверь надо постучаться, чтобы открылась, и кто может эти проекты осуществить в кратчайший срок и наилучшим образом. Сам же старается везде оставаться в тени.

Но не всегда ему это удается, а в жизни всегда есть место случайности, которая сталкивает его в противостоянии с компанией представителей «золотой молодежи». Это приводит ко многим коллизиям, но и позволяет обеспечить ГГ нормальными условиями для плодотворной работы в новом доме, и бдительной охраной его жизни, в статусе местной достопримечательности.

По ходу развития повествования он постоянно встречается со многими упоминавшимися в первой книге, а с некоторыми даже постоянно сотрудничает, и далее укрепляя советско — немецкую дружбу с братской ГДР.

Со многими незавершенными начинаниями и крупными проектами он продолжит разбираться и в третье книге цикла, а в этом ему всецело поможет новая обретённая семья, также как и прежняя его семья юного альтер-эго — джуниора. Он, как двуликий бог Янус, теперь представлен в обоих ипостасях.

Пролог

Ну, какой же я интеллигент — у меня профессия есть, и я Родину люблю!

Лев Гумилёв

Вот суета и хлопоты, связанные с переездом понемногу затихают. Ещё далеко не все переехали, но научный состав в полном сборе, и я успел пройтись по их домикам с визитами вежливости. Пообщался с учёными и их семьями. Впечатление осталось неплохое. Большинство хорошие специалисты, и, пожалуй, наукой интересуются не только с целью заработка на пропитание. Осталось лишь внимательно приглядывать, чтобы сведения не утекли за бугор.

Мне и вовсе заниматься таким, самое милое дело. Кто заподозрит в годовалом младенце — контрразведчика. Всё это дополнительные хлопоты, но я просто не желаю делиться некоторыми знаниями с врагом. Не стоит его укреплять. И так у нас в высоких кабинетах окопалась целая пятая колонна.

Тот же, небезызвестный мне Александр Яковлев, бывший при Меченом секретарём по идеологии ЦК КПСС, вспоминал позднее, что вредить начал ещё в 70-х. Неудивительно, его завербовали либо в Канаде, где он находится в посольстве, либо, даже ранее, когда он вместе с группой советских стажёров, в числе которых от КГБ был и небезызвестный Олег Калугин, в течение года стажировался в США в Колумбийском университете. Там они дорвались до сладкой жизни, и прямо напрашивались на вербовку.

Здесь же мне не понравились жёнушки двух учёных. Обрадовались, что мужья хорошо зарабатывают, и не спешат устраиваться на