- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Владимир Псарев Гонзо
"Остров Возрождения".
Апрель 2018 года, Западная Сибирь.Его зовут Вячеслав Молодин. Ему двадцать шесть лет. Он начинающий журналист, и в таком статусе ходит уже не первый год. Все "благодаря" своему принципу – искать особенное, громкое. А громкого никак не происходит, или разбирается другими. Искать, находить и выворачивать на свой лад, словно глядя изнутри события. Его настольная книга – "Ромовый дневник" Хантера Томпсона. Пока все его коллеги зарабатывали имя "валом" однотипных новостей, перепечатывали чужое, Слава хотел написать большой материал с оттиском субъективизма, оттого имя его нечасто где-то появлялось. – В идеале можно было бы раскрыть какое-то преступление раньше полиции и все это красочно и подробно описать, – мечтал Слава, туша сигарету об край кружки с кофе. – Я же сама алтайская, – подкинула мысль коллега. – В моих краях странное убийство произошло, похожее больше на казнь, и никто ничего не знает. Вот, буквально вчера. Не знаю, нужно ли тебе это. – О, а это уже кое-что, Маш. – Но тебе же никто поездку не профинансирует. Убийство и убийство, сочинить небольшую колонку можно и сидя тут – в Новосибе. А расследованием пусть полиция занимается. Это я понимаю твои порывы, хоть на практике и не разделяю, но главред и понимать не станет. – Неперспективно? – И на рейтинг не сильно сыграет, даже если ты что-то и узнаешь раньше всех. – Рейтинги – не совсем моя модель журналистики. – Я бы тоже была поклонницей Томпсона, если бы не понимала, что таких журналистов один на тысячу. А остальным публицистам на своей харизме и одном громком материале раз в полгода много не скушать. Слава тоже все понимал – не дурак, но мечта есть мечта, и она всегда находится чуть выше разума. Мечты – это неосмысленные реакции подсознания на окружающую действительность. – Поеду, все равно поеду, Маш. Девушка высоко подбросила в руках зажигалку и ловко ее поймала: – Перекур окончен. Пойдем. *** Проводником по Алтаю в первый день вызвался бывший сосед Маши. Взрослый мужчина, часто возивший индивидуальных туристов по отдаленным местам: – У нас столько красот, до которых "оптовикам" лень добираться. Из Горно-Алтайска ехать оказалось меньше получаса, и большая часть пути шла вне асфальтированных дорог. Слава сразу заметил некое сходство представшей картины с хтоническими пейзажами Центральной России, так искусно используемыми режиссерами среднебюджетных отечественных фильмов ужасов и триллеров. После весеннего паводка горные долины сильно заболочены, и сейчас машина остановилась на небольшом полуострове временного моря среди голых изуродованных зимой стволов: – Этот край не пахнет "Хьюго", – заметил проводник. Тело молодого человека уже давно увезли, и посещение места преступления было важно скорее просто для визуализации. Вряд ли здесь можно было что-то найти. Проводник указал перстом на берег: – Вода еще поднялась, и еще чуть-чуть, и самого места мы бы не увидели. Вот тут, на отмели. Вода – муть сплошная, даже не блестит. Слава смотрел в свинцовое небо и глубоко вдыхал вечерний воздух. Настолько чистый, что голова может закружиться. Он еще холоден, но уже наполнен весенней свежестью. Очень вкусный. Летом солнце его совершенно перегреет и запрет среди скал. На влажной серой пыли в метре от кромки воды, сам не понимая, как это могло произойти, Слава заметил длинный черный женский волос. Тонкий, он теперь даже нарочно едва различим в этом мрачном монохроме. Слава поднял и повращал между пальцев: – Среди "судмедов" или следователей были женщины? – Я не видел, – пожал плечами мужчина. – Да и место-то, мягко говоря, непопулярное. Сюда никто в это время года не поедет. – Чей же он тогда? – Слава в полоборота смотрел на собеседника. Мужчина еще раз пожал плечами: – Не могла же его баба завалить? Слава поднял вверх палец: – Девушка. В голове не укладывалось, как ему удалось увидеть то, что не заметили эксперты, несколько часов работавшие здесь. Хоть этот волос мог никому ничего и не дать: – Какой же он черный, и кажется, не крашеный. Очень редкий.
"Вчерашнее завтра".
– Бросьте меня здесь, – попросил Слава, когда въехали в город. – Такой себе ресторанчик, – подметил проводник. – Мне потом пешком до гостиницы пару минут. – Как скажете, всего доброго. – Спасибо за помощь. На веранде навстречу Славе выскочила из дверей невысокая черноволосая девушка с пронзительными и очень серьезными глазами. Следом за ней вышагнули два молодых человека. Они двигались так уверенно и резко, что журналист просто отскочил к столам, не осмелившись стоять у них на пути. – Саш, сейчас доедем до новенького, – послышалось за спиной, когда Слава переступал через порог. Внутри достаточно чисто и уютно. Аскетично, но уютно. Одна из официанток сама повела его за свободный столик. Их здесь много, и как она выбрала нужный – остается на совести судьбы. Ему подали меню, он по диагонали просмотрел его, позвал официантку. Заказал то, что можно было заказать и без него – эспрессо и "цезарь". – Он у нас отвратительный, – улыбалась девушка. – Пожалуйста, – спародировал ее улыбку Слава. Официантка громко хлопнула корочками меню, как офицер "корочками" МВД, и молча удалилась. У стены, которая находилась за спиной у Славы, началось какое-то движение. Стало любопытно, и журналист повернулся. Девушка с кудрявыми каштановыми волосами, сидевшая, когда он заходил, спиной к основному залу, сейчас стояла полубоком. Парень замер от удивления. Этого он точно не ожидал увидеть. – Софа! *** – А давай сегодня сделаем вид, что у нас нет никаких обид? А нам самим нет еще и двадцати лет. Ты помнишь? – Помню. – А как вызывающе после наших свиданий мои пальцы пахли форелью. Ты никогда не носила белье под платьями. Диснеевская принцесса смущенно улыбалась: – Все еще мечтаешь о славе, а, Слав? – Ну, надеюсь, не зря. – Я слышала про тебя много. – А я про тебя вообще ничего. – В наших краях никого не упускают из вида. – А ты так и кочевала по провинциям вокруг Сиба? Зеленые глаза напротив блестели, и в них отражалось желание. Или Славе так казалось. – Да, тут как-то интереснее загадывать среди осенних луж, доживешь ли ты от огорчения от них до их очаровательности весной. Люблю среднюю полосу во всем. *** В гостиничном номере не спалось. Вода в кулере холодная. Гостиница чужая. А ему снова будто хочется на ту сторону. Хочется гладить ее ноги и мечтать. Мечтать о детях. Мечтать о тихих вечерах. Она не поверит, но ему снова так хочется на ту сторону. Ему теперь снова
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »