доверяла. Она попятилась назад и снова подпрыгнула, когда ее лапки коснулись холодной воды пруда.
– Киса! – повторила девочка, – не бойся! Смотри, что у меня есть.
И она достала из корзинки, которую держала в руках, что-то очень вкусно пахнущее. Голод стал вытеснять страх, и кошка неуверенно сделала осторожный шаг в сторону девочки.
– Киса, это бутерброд! Не бойся! Он вкусный! Там колбаса, масло и хлеб! Тебе понравится! Вот увидишь!
С этими словами девочка положила бутерброд на песок и немного отошла.
Немного подумав, кошка подбежала к нему, схватила лежащий сверху кусочек колбасы и отпрыгнула назад. Там она принялась его есть, довольно урча, но при этом не забывала посматривать по сторонам. Девочка не уходила. Она поставила корзинку на песок, присела на корточки и стала наблюдать. – Какая же ты голодная… И где же ты так умудрилась испачкаться? – спросила она, удивленно покачав кудрявой головой. Кошка тем временем успела доесть колбасу и настороженно поглядывала в сторону остатков от бутерброда. Наконец, убедившись, что опасности пока нет, она снова подошла к еде, понюхала хлеб, лизнула масло и вскоре съела все до последней крошки. – Молодец, киса! – обрадовалась девочка. Осмелев, кошка подошла к ней, замурлыкала и благодарно потерлась об ее ногу. Девочка погладила ее, затем посмотрела на свою ладошку. – Это что, мука? – удивилась она. Кошка жалобно мяукнула. Тогда девочка встала, подошла к берегу пруда, намочила ладошку и снова погладила кошачью спинку. – Так ты на самом деле черная! – обрадовалась она. – Как здорово! Кошечка сильно удивилась, услышав такие слова. Впервые в жизни кому-то понравилось то, что она была черной. – Элла, ты куда пропала? И с кем ты там разговариваешь? – послышался рядом голос. Этот голос был громким и прозвучал строго, поэтому кошка тут же отпрыгнула назад и спряталась за девочку. – Мама, смотри! Тут киса! Она такая голодная и такая ласковая! И представляешь, она черная! Давай возьмем ее себе! – девочка проговорила все это быстро, на одном дыхании.
Кошка осторожно выглянула и посмотрела на маму девочки. Та была выше ростом, поэтому, с кошачьей точки зрения, внушала больше опасения. Но пахло от нее тоже вкусно. – Какая же она черная? – удивилась мама. – Она же какая-то… серая. Или пятнистая. – Нет, она черная! Ее просто надо помыть! Девочка снова намочила ладошку и несколько раз провела рукой по кошачьему меху, пока не стало видно его настоящий цвет. Кошке не очень нравилось прикосновение мокрой ладони, но она послушно терпела и даже в ответ выгнула спинку. – Смотри, мама, какая она красивая! Ну давай ее возьмем! Ну пожалуйста! – умоляюще протянула Элла, заглядывая в мамины глаза.
Кошка, услышав, что она красивая, удивленно села на траву. Потом тоже посмотрела на маму девочки и вопросительно мяукнула. Ей очень хотелось пойти к ним домой. Туда, где есть такая вкусная еда и где ее черную шерстку считают красивой. – Ну хорошо! – разрешила мама. – Но дома ты ее как следует вымоешь. – Ура! Ура! Ура! Киса, пошли с нами домой! Кстати, а как тебя зовут?
Кошка не знала, как ее зовут, ведь никто никогда не называл ее по имени. Все, что она слышала до этого, было либо ругательствами, либо словами типа «кошка» и «кис-кис-кис». Даже последнего ласкового обращения она не слышала вплоть до этого дня. Она растерянно мяукнула. Не зная, как поступить, кошка начала старательно умывать свою мордочку, чтобы быстрее вернуть ей черный цвет и еще больше понравиться девочке. – Давай назовем тебя Черникой? Ты не против? Это самая вкусная ягода на свете! И она тоже черная! Пойдем домой, Черничка! Будем есть вкусные бутерброды и пить молоко! – затараторила девочка и поманила ее за собой. Черника была нисколько не против: ей очень понравилось новое имя. Впрочем, как и озвученные планы на вечер. – Вообще-то, бутерброды – не самая подходящая еда для кошки, – сказала мама, однако, увидев погрустневший кошачий взгляд, тут же добавила: – Но сегодня, так и быть, угостим Чернику бутербродом. А потом будем кормить ее правильно, чтобы ее шерстка становилась еще более красивой. И у нее будут специальные кошачьи лакомства. Не грусти, Черничка, мы теперь будем о тебе заботиться и в обиду не дадим. Но кошка Черника уже совсем не грустила. Счастливая, она пошла вслед за девочкой и ее мамой, размышляя о том, как же это здорово – просто нравиться кому-то такой, какая она есть. «Как хорошо, что я сегодня решилась выйти на рынок при свете дня», – подумала она на ходу, с удовольствием чувствуя, как ее влажную черную шерстку согревают лучи теплого полуденного солнца.
Немного подумав, кошка подбежала к нему, схватила лежащий сверху кусочек колбасы и отпрыгнула назад. Там она принялась его есть, довольно урча, но при этом не забывала посматривать по сторонам. Девочка не уходила. Она поставила корзинку на песок, присела на корточки и стала наблюдать. – Какая же ты голодная… И где же ты так умудрилась испачкаться? – спросила она, удивленно покачав кудрявой головой. Кошка тем временем успела доесть колбасу и настороженно поглядывала в сторону остатков от бутерброда. Наконец, убедившись, что опасности пока нет, она снова подошла к еде, понюхала хлеб, лизнула масло и вскоре съела все до последней крошки. – Молодец, киса! – обрадовалась девочка. Осмелев, кошка подошла к ней, замурлыкала и благодарно потерлась об ее ногу. Девочка погладила ее, затем посмотрела на свою ладошку. – Это что, мука? – удивилась она. Кошка жалобно мяукнула. Тогда девочка встала, подошла к берегу пруда, намочила ладошку и снова погладила кошачью спинку. – Так ты на самом деле черная! – обрадовалась она. – Как здорово! Кошечка сильно удивилась, услышав такие слова. Впервые в жизни кому-то понравилось то, что она была черной. – Элла, ты куда пропала? И с кем ты там разговариваешь? – послышался рядом голос. Этот голос был громким и прозвучал строго, поэтому кошка тут же отпрыгнула назад и спряталась за девочку. – Мама, смотри! Тут киса! Она такая голодная и такая ласковая! И представляешь, она черная! Давай возьмем ее себе! – девочка проговорила все это быстро, на одном дыхании.
Кошка осторожно выглянула и посмотрела на маму девочки. Та была выше ростом, поэтому, с кошачьей точки зрения, внушала больше опасения. Но пахло от нее тоже вкусно. – Какая же она черная? – удивилась мама. – Она же какая-то… серая. Или пятнистая. – Нет, она черная! Ее просто надо помыть! Девочка снова намочила ладошку и несколько раз провела рукой по кошачьему меху, пока не стало видно его настоящий цвет. Кошке не очень нравилось прикосновение мокрой ладони, но она послушно терпела и даже в ответ выгнула спинку. – Смотри, мама, какая она красивая! Ну давай ее возьмем! Ну пожалуйста! – умоляюще протянула Элла, заглядывая в мамины глаза.
Кошка, услышав, что она красивая, удивленно села на траву. Потом тоже посмотрела на маму девочки и вопросительно мяукнула. Ей очень хотелось пойти к ним домой. Туда, где есть такая вкусная еда и где ее черную шерстку считают красивой. – Ну хорошо! – разрешила мама. – Но дома ты ее как следует вымоешь. – Ура! Ура! Ура! Киса, пошли с нами домой! Кстати, а как тебя зовут?
Кошка не знала, как ее зовут, ведь никто никогда не называл ее по имени. Все, что она слышала до этого, было либо ругательствами, либо словами типа «кошка» и «кис-кис-кис». Даже последнего ласкового обращения она не слышала вплоть до этого дня. Она растерянно мяукнула. Не зная, как поступить, кошка начала старательно умывать свою мордочку, чтобы быстрее вернуть ей черный цвет и еще больше понравиться девочке. – Давай назовем тебя Черникой? Ты не против? Это самая вкусная ягода на свете! И она тоже черная! Пойдем домой, Черничка! Будем есть вкусные бутерброды и пить молоко! – затараторила девочка и поманила ее за собой. Черника была нисколько не против: ей очень понравилось новое имя. Впрочем, как и озвученные планы на вечер. – Вообще-то, бутерброды – не самая подходящая еда для кошки, – сказала мама, однако, увидев погрустневший кошачий взгляд, тут же добавила: – Но сегодня, так и быть, угостим Чернику бутербродом. А потом будем кормить ее правильно, чтобы ее шерстка становилась еще более красивой. И у нее будут специальные кошачьи лакомства. Не грусти, Черничка, мы теперь будем о тебе заботиться и в обиду не дадим. Но кошка Черника уже совсем не грустила. Счастливая, она пошла вслед за девочкой и ее мамой, размышляя о том, как же это здорово – просто нравиться кому-то такой, какая она есть. «Как хорошо, что я сегодня решилась выйти на рынок при свете дня», – подумала она на ходу, с удовольствием чувствуя, как ее влажную черную шерстку согревают лучи теплого полуденного солнца.