▲

Николай вёл Газ М-1, прозванный в своё время «Эмкой». Чёрная, блестящая лаком, машина передом была похожа на голову хищного насекомого: равнодушные безжалостные глаза – фары, мощный лоб – радиатор, плотоядная нижняя челюсть – бампер. Впрочем, сам Николай, за плавность линий кузова, с его крутокрылыми, будто возбуждёнными элементами, обтекаемыми, гнутыми деталями, больше ассоциировал её с женщиной.

«Эмка» неспеша ехала по ровному городскому шоссе, наматывая редкий сор на новенькую резину. Ранняя осень отражалась в блестящих хромированных колпаках. Машина недавно была отреставрированна и сейчас Николай перегонял её из мастерских к месту назначения – в частный автомузей. Почти половина деталей были подлинные; удалось сохранить четырёхцилиндровое сердце с клеймом 1938 года, всю ходовую часть и лишь отделка салона была полностью заменена на современные, схожие со старыми, материалы.

Водитель был опытен в управлении ретро-машинами, он не раз садился за руль старинных, раритетных авто. Зная его умение и осторожность, а также солидную репутацию, заказчики часто приглашали Николая в качестве шофёра тех марок, которые по сравнению с современными, были крайне капризны, а порой и отчаянно непредсказуемы на дорогах. И то сказать, люди привычные к автоматической коробке передач вообще не смогли бы управлять подобными конструкциями прошлого. Тут навыки профессионала были незаменимы. Его даже несколько раз приглашали на съёмки кино, как раз в качестве водителя ретротехники. Разумеется, фирма могла заказать транспортировку на эвакуаторе, но эффект не тот, да и владельцам зачастую нужна была машина на ходу, а переезд из мастерской в музей возможность проверить её в деле. Плюс такая немаловажная вещь, как реклама.

Да, это была его работа, он её любил и ждал. И хотя, основное занятие Николая заключалось в труде на заштатной станции техобслуживания, он считал настоящим делом вождение техники прошлого. В эти праздничные часы он сливался с ней, с её историей, проникая в неё, как бензин в карбюратор. Одевался он по такому случаю во всё лучшее.

Когда Николай забирал машину из гаража после реставрации, его поприветствовал начальник цеха; похлопывая по железному корпусу, он сказал:

– На ней в своё время Солженицына арестовывали.

И рассмеялся.

Мимо, закусывая смердящим гамбургером, прошёл молодой парень, он занимался полировкой хромированных деталей «Эмки». Навстречу ему брёл старый мастер, жуя домашний бутерброд с сыром; он с презрением относился к готовой пище и вообще к фастфуду, и никогда не упускал случая упрекнуть младшего в пристрастии к оному. Как обычно, старик напевал себе под нос околесицу: «нам Туборг строить и жить помога-а-ет, пуру-пум-пум-пум-пум-пум-пум-пу-пу…», – и следом, – «а вместо се-е-ердца каменный мотор…» Его так и называли – Каменный мотор. Это был бог электрики, и с ней на М-1 он справился превосходно.

Выезд из гаража снимала камера фирмы, чтобы позднее разместить видео на сайте.

– Для истории, – заметил старый мастер.

Молодой ещё не прожевал свою объёмную пищу, поэтому промолчал.

Двигаясь по Рязанскому проспекту в правом ряду на скорости 50 км/ч., Николай, держа трёхлучевой руль двумя руками, испытывал всегда новое чувство ответственности; с достоинством и гордостью посматривал он по сторонам, ловя удивлённые взоры. Эти моменты в жизни ценились им очень высоко. Внезапно послышался мощный гудок. Потом другой, длиннее. Он посмотрел в зеркало заднего вида. Тёмно-синий «Ленд Крузер» раздражённо сигналил. Не понимая, чего он хочет, Николай продолжал ехать в своём ряду, машинально чуть увеличив скорость до 55 км/ч. Сзади идущий всё продолжал сигналить. Это было странно; кроме уважения к старости и шофёрского любопытства к перегоняемым авто, со стороны коллег по дороге, Николай никогда ничего не замечал и его всегда пропускали, даже в случаях чужого приоритета, а тут… Неожиданно джип перестроился в левый ряд и поровнявшись с «Эмкой», открыл стекло правой двери. Поток самой грязной ругани хлынул на Николая, через приоткрытую треугольную форточку. В переводе на нормальный язык получалось, что водитель внедорожника недоволен слишком медленной ездой ретро-машины. Николай ничего не ответил на это, только взгляд его стал колючим и жёстким, как игла. Он закрыл форточку. Через секунду джипп обогнал «Эмку» и, рывком перестроившись в правый ряд, резко затормозил. Газ М-1, визжа тормозами, с трудом остановился в миллиметрах от его заднего бампера. Мотор ровно урчал, стрелки приборов застыли. Пока из внедорожника вылезал кряжистый мужчина средних лет и неопределённой национальности, Николай поправил фуражку с синей тульей, подтянул плечевой ремень, потрогал кобуру на поясном ремне – всё на месте. Водитель «Крузера» двигал ртом, очевидно сквернословя. Пнув ногой крыло «Эмки», он уже подошёл к двери, но не подозревая, что она в старых машинах заднепетельная и открывается назад, а не вперёд, он прошёл дальше. Николай с силой распахнул дверь, чуть не сшибя ей мужика, шагнул из кабины и в ту же секунду выхватил табельный ТТ, направив его на противника. Тот явно опешил. Ему было приказанно повернуться лицом к машине и заложить руки за спину. Но он, видно, не поверив в опасность оружия, агрессивно двинулся вперёд. Николай сделал предупредупредительный выстрел, раздробив асфальт перед нарушителем. Тогда человек всё понял. Надев один конец наручников на правую кисть, он втолкнул его на сидение пассажира рядом с собой, пристегнул второй конец к потолочной ручке. Она надёжная, не подведёт. Теперь надо доставить гражданина в районное отделение НКВД. Ближайшее было в Калитниках.

Задержанный что-то всё время кричал во время не слишком долгой дороги, но лейтенант государственной безопасности Николай Жоров не обращал на него никакого внимания. Один только раз ребром ладони ударил его вверх по носу, когда тот совсем разошёлся и стал мешать вождению. Болевой приём подействовал, пассажир утихомирился. Ещё пришлось изъять одну вещь неясного назначения, похожую на зеркало, задерженный достал её из кармана, не успев воспользоваться. Дальше ехали тихо, скоро «воронок» привёз их к нужному месту.

►

– Ну чё там, готово?!

Кричал режиссёр на оператора, который всё мешкал с настройкой камеры.

Съёмки задерживались из-за технических неполадок и режиссёр объявил перерыв. Актёры надели халаты, расселись на офисные стулья, уткнувшись в сотовые телефоны и в стаканчики с кофе, что не мешало им попутно