насилие, мазок…

Военврач медленно кивает, пока я перечисляю, и с каждым словом становится мрачнее.

– Я должен знать, было между ними что-то или нет.

Теперь капитан закатывает глаза и с резким выдохом ерошит волосы. Медлит, подбирая слова, и я уже готов настаивать, если станет возражать.

– На слово поверить своей женщине ты не можешь, – цедит Публий, нависая надо мной, – а врагу, приславшему подделку – с легкостью. Не проверив подлинность записи, не рассмотрев деталей, просто потому что ревность взыграла в который раз. Знаешь, что? Катись в бездну, Наилий. Я близко не подойду к капсуле, чтобы проверить Дэлию, и тебя оттуда вытолкаю.

Выбрасываю тело вверх из кресла и на инстинкте хватаюсь за посох. Ревность и боль усугубляются яростью. Но Публий отодвигается от меня и расправляет плечи, готовясь защищаться без оружия.

– Ты успокоишься, – продолжает капитан, сбавив тон, – поймешь, что был не прав. Любая обида проходит, а доверие не возвращается.

Ярость клокочет, но медленно сходит на нет. Отворачиваюсь и закрываю глаза. Не так страшно выйти из себя, как вовремя не остановиться. Не важно, узнала бы Дэлия о проверке или нет, я чуть снова ее не потерял. Нужно закрыть вопрос раз и навсегда:

– Верни планшет, – прошу Публия, протягивая руку, – я удалю запись.

Капитан кивает и позволяет себе легкую улыбку. Файл с планшета я удаляю безвозвратно. Думаю несколько мгновений и создаю новое сообщение для Друза:

«Ты прав, мне понравилось. Особенно то, что ты так и не научился добиваться внимания женщин без насилия. Дэлия выбрала меня. А ты теперь сдохнешь, а не найдешь новую тройку. Спасибо, что поделился записью с твоим провалом. Крайне неудачная была попытка что-то кому-то доказать. Впрочем, у тебя так всегда. До встречи, «рожденный вперед ногами».

Обмен любезностями – наше с Друзом общее развлечение с момента, как поругались пятнадцать циклов назад. Я думал, что обида давно забыта, но ошибся. Агриппа копил злобу и ждал удобный момент. Чтож, текущий раунд за мной, но что будет дальше?

Я убираю планшет в карман и поднимаюсь из-за стола.

– Ты куда? – строго спрашивает военврач.

– Еще раз пожелать Дэлии спокойных снов, – улыбаюсь в ответ. – А потом в генеральных штаб. Флавий так долго страдал без командира, что нужно обрадовать либрария. Впереди у нас тяжелый день и бессонная ночь. Триста сорок восемь писем сами на себя не ответят.

– Удачи, – желает Публий и тоже улыбается.