Дин Мартин. Пособники Холокоста. Преступления местной полиции Белоруссии и Украины 1941-1944 гг

Martin Dean

COLLABORATION

IN THE HOLOCAUST

Crimes of the Local Police in Belorussia and Ukraine, 1941—1944

Published in association

with the United States Holocaust Memorial Museum

Macmillan Press, Ltd.

Houndmills; Basingstoke; Hampshire; London 2000

Утверждения, мнения и выводы, содержащиеся в данной книге, принадлежат автору. Они могут не совпадать со взглядами Мемориального музея Холокоста США

Martin Dean is Applied Research Scholar at the Center for Advanced Holocaust Studies of the United States Holocaust Memorial Museum in Washington, D.C.

First published in English by Palgrave Macmillan, a division of Macmillan Publishers Limited under the title Collaboration in the Holocaust, 1st edition, by Martin Dean. This edition has been translated and published under licence from Palgrave Macmillan. The Author has asserted his right to be identified as the author of this Work.

Введение

В предлагаемом исследовании под террором подразумеваются массовые преступления, совершаемые полицией. Масштабы этого кошмара, охватившего оккупированные немцами территории Белоруссии и Украины, отражены в немецкой бухгалтерии — согласно ее подсчетам, за 1941-43 гг. полицейскими подразделениями Гиммлера и их местными пособниками было расстреляно свыше миллиона евреев^[1]. На основе многочисленных новых свидетельств я стремился показать, как этот еще не до конца осмысленный аспект Холокоста осуществлялся местными силами.

Основное внимание уделено не немецким подразделениям полиции безопасности и полиции охраны порядка, уже знакомым исследователям полицейской структуры Гиммлера, а деятельности коллаборационистов — местных полицейских формирований, которые несли службу во всех белорусских и украинских городах. Эти, как их называли немцы, шуцманства с самого начала оккупации формировались на добровольной основе и сыграли незаменимую роль в убийствах, причем численность их превышала численность их коллег — немецких нацистов.

Уничтожение евреев с помощью массовых расстрелов и участие в этих расстрелах местных жителей придают Холокосту на указанных территориях совершенно уникальный характер. Они разительно отличаются от безличного механизированного геноцида, применявшегося в польских лагерях смерти. Всего в нескольких километрах от Собибора и Треблинки местные полицейские участвовали в массовых расстрелах своих соседей буквально на расстоянии ружейного выстрела от их собственных домов. Чудовищную жестокость этих убийств невозможно было скрыть от местных жителей христианского вероисповедания, которые, впрочем, нередко извлекали из них прямую материальную выгоду.

Хотя в центре исследования находится Холокост, сделана попытка изучить и деятельность местной полиции в общем контексте политики нацистских оккупантов. Холокост на востоке не был изолированным процессом. Напротив, он составлял неотъемлемый элемент динамических взаимоотношений между оккупационными силами и местным населением. По словам Бернарда Кьяри, в обязанности местной полиции вначале входила только повседневная караульная служба. С 1942 г. их стали все чаще привлекать к ожесточенной борьбе с партизанами^[2]. Что касается антиеврейских акций, то они были только одной из их разнообразных задач. Ответы на вопросы о природе и мотивах действий этих коллаборационистских формирований можно найти лишь в общих рамках конфликта, разыгрывавшегося за линией фронта.

Чтобы показать взаимодействие разных аспектов нацистской политики, события военных лет рассматриваются в более или менее хронологическом порядке. Например, толчком к возникновению сопротивления партизан вначале послужило обращение немцев с военнопленными. Отдельные перерывы в ходе повествования связаны с необходимостью глубже проанализировать такие аспекты, как организация местной полиции или немецкая экономическая эксплуатация местного населения.

Первая глава вкратце рассматривает советскую оккупацию восточной Польши в 1939-41 гг. (см. Карту 1) с целью обрисовать обстановку, сложившуюся там перед немецким вторжением. Поведение советских властей не только подлило масла в тлеющий огонь антикоммунизма на погибель евреям. Оно дало и евреям и полякам представление об ожидающем их в будущем терроре.

В главе 2 на основе немецких документов и воспоминаний местных жителей описывается «Операция Барбаросса». Нацистский геноцид на востоке развивался по нарастающей. Начиная с августа 1941 г., за ограничениями и запретами, наложенными на евреев, и «акциями» против интеллигенции последовала «первая волна» массовых убийств, когда Гиммлер распространил репрессии на женщин и детей и ввел дополнительные подразделения в помощь эйнзатцгруппам. Подробное описание действий кавалерийской бригады СС в Припятских болотах показывает, как методы геноцида применялись на практике.

Ближе к осени 1941 г. в массовых расстрелах евреев были задействованы все четыре эйнзатцгруппы. Эта первая волна убийств описана в главе 3. Роль местной полиции обычно сводилась к поддержке подразделений полиции охраны порядка, СС и вермахта, которые тоже участвовали в расправах. Однако в некоторых акциях, например, в белорусских городах Мир, Ноды и Борисов, местные полицейские играли особенно активную роль. Это подтверждается подробными протоколами недавнего судебного разбирательства дела о расстреле в Мире 9 ноября 1941 г. Жестокие меры против советских военнопленных также показали всему местному населению, что сулит ему немецкое господство.

В течение зимы 1941-42 гг. немецкая полиция охраны порядка включила шуцманства, команды местных полицейских-добровольцев, в состав общей полицейской структуры Гиммлера. Таким образом, руководители немецкой полиции получили в каждом районе надежное орудие, с помощью которого они в 1942-43 гг. смогли очистить все оставшиеся на Украине и Белоруссии гетто. Глава 4 на основе многочисленных новых источников тщательно анализирует организацию местной полиции, причем особое внимание уделяется набору, происхождению и обязанностям шуцманов.

События «второй волны» расправ известны хуже, что отчасти объясняется недостатком немецких документов того периода. Однако на бывшей польской территории в ходе «второй волны» погибло больше людей, чем во время расстрелов, проводившихся эйнзатц-группами в 1941 г.^[3] Глава 5 повествует о «ликвидациях» гетто в 1942 и 1943 гг. Примеры относятся к Житомирской и Николаевской областям Украины, а также к Слониму и Несвижу (Белоруссия). Проводится также обзор расстрелов в окрестностях Глубокое (восточнее Вильнюса) и в районе Волынь-Подолье. Пристальное внимание уделено активной роли местных полицейских в этих акциях и в последовавших за ними розыскам и поимке