диван. Она направилась в душ, продолжая держать в руках сердце. Отпустила его, лишь когда пришла в себя, в душе. Она слышала, что кто-то стучал в дверь, долго стучал. Она вспомнила о его охране, которую он отослал на сегодня. Поняв, что пора покинуть отель, если еще не поздно, собирала в спешке вещи, наплевав на отпечатки и, возможно, забытые где-то вещи. Она надела свой черный костюм и шляпу, опустила поля и закинула сумку на плечо. Она медленно, с осторожностью открывала дверь, боясь наткнуться на охрану или еще кого-то. Не хотелось быть пойманной в тот момент, когда до конца осталось совсем немного. Выбежав в коридор, она помчалась вниз, лишь на улице вздохнув полной грудью, она подняла накидку шляпы и, перейдя улицу, села в свой автомобиль. Казалось, что ее знают все, и спрятаться уже негде. Начиная понимать, что в квартире Драйнера слишком много улик, она начала задумываться о последствиях. Забежав в магазин, взяв перекусить, она выехала за город и остановилась в придорожном мотеле. Сняла самый невзрачный номер. Открыв дверь и пройдя внутрь, она с улыбкой вспомнила свою первую жертву, который тоже когда-то привел ее в такой клоповник. Как же низко, думала она, зашторив окна и закрыв двери. Заперев ручку двери стулом, она упала на постель в своем костюме и, натягивая на себя одеяло, погрузилась в глубокий сон. Усталость и мысли убивали ее, она отдалась во власть сна. Ее мучили кошмары, она ворочилась и стонала. Пару раз Адриана просыпалась от сигнала проезжающих машин и в страхе ждала, когда они проедут. Успокоившись, вновь засыпала. Проспав около двенадцати часов, она все же открыла глаза, но не ощутила прилива сил, лишь хандру и тоску.

Продолжая лежать и потягивать на себя одеяло, она зашла в интернет с телефона, дав запрос о происшествиях в Лилле, но ничего не вышло. Скорее всего, Драйнер так и лежит в своей квартире, никому не нужный, и его еще не нашли. После такого мне точно придется делать пластику, чтобы жить дальше. Чем я думала, когда сидела на этом балконе и говорила с соседкой, спускалась в кафе, общалась с консьержем. Я слишком ушла в воспоминания. Ну, что ж, этого не изменить и, пока не поздно, нужно двигаться дальше. Нехотя она встала с постели и сняла пиджак. Перекусив и приведя себя в порядок, она начала рыться в своей сумке. Найдя книгу, она открыла ее и достала конверт с адресом. Тот самый конверт, что когда-то ей передал один пожилой мужчина. Именно он был последним, тем, кто ставил точку во всем. Этот невинный тогда старичок, на кровати которого она когда-то заснула, оказался самым банальным ублюдком, который только был в отеле. На протяжении долгих лет он всегда был в отеле, он мучил и убивал, сгубив не один десяток невинных девушек. Ее удивляло, что не он заказал ее. Как он не тронул ее в ту ночь. Именно его похвальные комментарии Близару в ее адрес и сделали ее частью «Красной комнаты». Она чувствовала, что он был связан с ней, всем и кругом. И хотелось, скорее оборвать эту нить. Он был уже в возрасте, и без нее ему оставалось уже совсем недолго. Но это было делом принципа, доделать начатое до конца. Добравшись до нужного адреса, Адриана оставила машину неподалеку, надела свою шляпу и направилась к дому. Уверенно постучав в дверь, она выпрямилась и поправила на себе пиджак. Старенький мужчина открыл дверь, на его лице был виден ужас, он пятился назад, а она шла вперед.

— Ты пришла за мной?!

— Да!

— Ты моя смерть!

— Именно!

Из гостиной выбежала гувернантка, Адриана предложила сделать ей чашечку кофе, на что хозяин дома согласился. Он молча, тихо, еле передвигая старческие ноги, уселся в гостиной напротив Адрианы. Адриана не торопилась показывать лицо.

— Я знал, что заслуживаю смерти и ждал ее. Ты мой мат!

— Пусть будет так. Мат! Я заберу твою душу.

— Сделай милость, забери меня. Дни в этом мире — мучение для меня уже давно. Я не знаю покоя. А наложить на себя руки не могу. И, как видишь, потому так выгляжу. Это не жизнь.

Повсюду торчали трубки и катетеры. Он с трудом передвигался по дому, таская за собой все это.

Адриана смотрела на стену, увешанную фотографиями.

— Ваши дети?

— Да!

— Где они?

— Там, куда ты отправишь меня, «Шахат».

— Они все мертвы?

— А разве ты не знаешь?

Адриана промолчала, она смотрела на него сквозь черную ткань и понимала, что этот человек от боли и страданий тронулся умом уже давно. Он видел в ней надежду на спасение, от земных мук. Но, как и все, оказался трусом, не сумевшим сделать это сам. Слишком горд или труслив. Не важно. Адриана приняла чашку с рук горничной, ее руки тряслись, она была напугана, понимая, что гость не желает им добра.

— Не желаете ли еще чего-нибудь?

— Нет, спасибо.

Она вопросительно посмотрела на хозяина, и он погрозил ей пальцем, чтобы та не смела вмешиваться. Горничная удалилась.

— Почему ты не пришла раньше?

— Ты не один! И время твое не настало!

— А сейчас оно настало?

— Ты этого хочешь, верно? Чтобы сейчас я забрала твою душу?

— Да, молю тебя, не томи меня.

Адриана смотрела на него и понимала, что он говорит правду, что жизнь была ему столь не мила, что он, видимо, ночами и днями молил о ее — смерти — приходе. Конечно же, он не узнал ее, и она не стала ему что-то объяснять, считая это бесполезным. Лишь приняв решение не убивать его, она молча встала и направилась к выходу.

— Стой, ты не смеешь, вернись!

Она остановилась и посмотрела на старика.

— Твой ад здесь, принимай его достойно. Ты получил сполна!

— Шахат, стой, молю тебя!

Она слышала, как он упал с кресла и, еле передвигаясь, полз за ней. Горничная перехватила его. Он рыдал, как дитя и молил вернуться. Адриана не оборачивалась больше и шла прямо по газону, забыв о своей машине и направляясь в неизвестном направлении. Она шла лишь прямо. Потом позвонила Сержу и просила у него прощения, молила понять ее и простить. Говорила о том, какой он хороший и как она ему благодарна за все, что он для нее сделал.

— Ты мне отец, которого у меня не было…

Слушая ее речи, он понимал, что это к добру не приведет. Он чувствовал, что что-то не так, но ничего не мог поделать. Она была далеко от него, он не мог ей помочь. Она просила не забывать о тете и продолжать помогать ей. Он обещал ей, что никогда не оставит ее. Узнала, как дела у Диксона, и ее вопросы на этом закончились.

Она положила телефон в карман.

— Я никто, меня не существует. Я лежу под каменной плитой, а то, что тут, это не я. Рита умерла много лет назад. Лучше бы я отправилась следом за ней. Адриана не достойна жить как все, она ангел смерти, она Шахат.

Люди оборачивались и смотрели на ее странное черное, траурное одеяние, наверняка, их