– И что? Одноклассники опускали его головой в унитаз?
– И такое было. Слава американским подростковым фильмам. Но дело даже не в этом. Он видел контраст. Книги показывали ему, как может быть, а вокруг себя он видел как есть на сомом деле. Видел, на что его тупые одноклассники тратят свое время. А их учителя, даже не пытаются вправить им мозги.
– И тогда Саша взял все в свои руки, решил что парочка массовых убийств откроет всем глаза?
– Да что ж вы так спешите? Саше это и в голову не могло прийти. А затем случилось два события: умерла его мать, и он наткнулся на Кастанеду. Он в 13 лет понял, что смерть всегда ходит с нами взявшись за ручку. И что никто, кроме него этого не замечает. А раз они не знают того, то думают что…
– Бессмертны.
– Браво. Не зря вы Кастанеду читали. Саша был идеалистом, считал, что мало измениться самому, хотел изменить мир. Но он также понимал всю свою никчемность. Что хоть он и умнее, любого в своем окружении, но он не гений. Изменить мир он не мог. И это его бесило, а выплеснуться злобе было не на что. Она копилось в нем несколько лет.
– Как там, у Достоевского, – продолжал Он. – Люди делятся на три категории: гениев, обычных людей считающих себя гениями, и обычных людей, самое большое проклятие которых, заключается в том, что они достаточно умны, чтобы знать, что они обычные. Сами догадайтесь, к какой категории относился Саша. Обычно, это приводит лишь к раннему циррозу печени, но в случае с Сашей…
– Что тогда произошло в том лесу?
– Я как раз к нему перехожу. На той ёбучей вылазке, Сашу так все достало, что он решил потеряться, и получилось у него это так хорошо, что он даже не заметил, как наткнулся на лагерь…
– Бомжей.
– Ага. Там их было пятеро. Трое из них – уголовники, убийства, изнасилования и прочее. И тут к ним в лапы попадает симпатичный мальчик.
– И они по очереди имели тебя в очко!
– Сашу. Не меня. Двое. Когда очередь дошла до третьего, Саши уже там не было. Дальше вы знаете. Читали отчеты, что потом выловили, из местной речки. Никто по ним не плакал.
– А остальные, ты их создавал?
– Я.
– Как?
– Этого я вам объяснить не успею. Но не волнуйтесь, я все аккуратно записал.
– Где?
– Так я и….
– Зверь прорвался, – щелчок.
Андрей Сергеевич сделал инстинктивное движение, но сразу понял, что сделать уже ничего нельзя.
– Счастливого полета вниз!
Обрушился лишь небольшой сегмент крыши стадиона Лужники, но этого хватило, чтобы «Уйти красиво».