Игорь. – Не хочешь делиться?

– Так вы не делиться хотите. Вы хотите все забрать.

– Нужно прикончить ее, я же говорила, – неожиданно со злостью в голосе сказала Ирина. – Прикончим и делов-то. Все достанется тебе и так, как наследнику. У нее же ни ребенка, ни котенка.

Я побледнела от таких слов и начала предпринимать попытки вырваться из пут. Но чем больше я извивала, тем сильнее узлы впивались мне в кожу и быстрее злилась блондинистая фурия напротив меня.

– Лежи спокойно. Дипломатические переговоры окончены. Ты или даешь нам деньги, или подушка ляжет на твое лицо. Ты не сможешь дышать и клянусь, ты сто раз пожалеешь, прежде чем умрешь, что не отдала деньги по собственному желанию.

У кого от животного страха все леденело внутри? От страха, который медленно, но, верно, расползался по телу липкими и холодными щупальцами. Словно образовывалась огромная пустота, которая постепенно парализовало твои беспорядочные мысли, осипшее горло и ледяные конечности?

Я лежала и смотрела во все глаза на моих мучителей и не могла поверить, что вот так, как героиня в каком-нибудь романе, я умру и не будет ничего красивого и романтичного в моей смерти. Останется только отвращение и тошнотворность. Безобразие и нелепость.

И тогда я закричала. Так истошно, как только могла. Мне показалось, что мной руководил страх, а еще огромное желание жить. Пусть плохо, пусть в одиночестве, пусть без семьи, но жить… Жить…

Игорь первым сообразил зажать мне своей ладонью мой рот. Сделал он это жестко и по медвежьи, одновременно залепив и мой нос. Я начала задыхаться и отчаянно стала лягаться. Он уже не мог меня удерживать одной рукой и крикнул Ирине, чтобы она помогла. Этот окрик придал мне новые силы. Во мне словно открылась второе дыхание, я утроила свои силы и почувствовала, как горят мои руки, видимо веревка впилась в мою кожу до крови.

Но неожиданно, я задохнулась и начала кашлять. Осознание, что меня больше не держат, пришло позже. Сначала я недоуменно смотрела на нож, который торчал из моей груди. Игорь и Ирина не двигались, словно ожидали второе мое истеричное нашествие. Но я пару раз кашлянула и мой рот наполнился кровью.

Страха уже не было. В груди, взамен холодной пустоте стал разливаться жар. Как будто, вместо острого ножа, затолкали солнце.

– А ножи ты на совесть заточил, – прошептала я.

– Ты сама виновата, – голос Игоря дрогнул. – Зачем было дело доводить до крайности? Твоя смерть не была в приоритете. Это был план B. Как ты и говорила. Всегда имей план B.

– Женя… Тебя погубила жадность, – произнесла наконец Ирина, которая и всадила в меня нож.

– Нет, – я отдышалась и сплевывая кровь, продолжила. – Это вас она погубила.

– Вы все просчитали, кроме одного… И это ваш самый главный пробел…

– Что ты имеешь в виду, – сузила глаза Ирина, но я смотрела только в потолок.

Я молчала, и они подумали, что я умерла. Жена Игоря дотронулась до ножа, чтобы его вытащить, но я моргнула, и Игорь остановил ее.

Мой рот наполнялся кровью, а боли я не чувствовала. И паники. И страха. Только невесомость. Легкую и ненавязчивую. Начали покалывать пальцы ног, словно я теряла их чувствительность. Я попробовала пошевелить пальцами рук, но это мне принесло только боль, и я перестала.

– Что мы упустили? – Ирина наклонилась ко мне, чтобы лучше расслышать мой шепот. – Ты снова тянешь время?

– Денег у меня давно уже нет…

Блондинка побледнела и выпрямилась.

– Да она врет. Чтобы помучить нас, – с легкой тревогой произнес Игорь. – Смотри, у нее квартира, как у нищей. Спрятала деньги, вот и врет.

– Я отдала все.... Все, – мне было все труднее говорить. Такое ощущение, что каждое слово забирал вагон моих сил.

– Кому отдала? Говори, – прикрикнула на меня Ирина.

– Организации… По защите животных…

– Что? – Игорь стал хохотать, как полоумный.

Вместе с ним смеяться начала и я. Но смех у меня получился булькающим и совсем не слышным.

– Что ты смеёшься, – прикрикнула на него жена. – Ты же видишь, она нас водит за нос.

Но Игорь уже не мог остановиться. Он плюхнулся в кресло и закрыл лицо руками и уже не понятно было смеется он или рыдает.

– Она отдала деньги кошкам… Она отдала деньги кошкам! – Приговаривал он сквозь истеричный смех.

Меня снова развеселил его возглас, но смеяться я уже не могла. И прежде, чем мое сознание покинуло меня навсегда, последнее, что я увидела, это ненавидящие и опустошенные глаза Ирины.